Глава 6 ВИНА
Великий индийский поэт воспел на санскрите хвалу вине: «О, этот инструмент со струнами из жил! Смотря на него, касаясь его, слыша его, можешь стать свободным, даже если убьешь брамина!» А убийство брамина считалось самым тяжким из всех грехов. Этот инструмент был изобретен Господом Иогинов Шивой, чье имя также Махадэва. Он дал миру опыт всей своей жизни в практике Йоги, и его почитают в Индии как божество. Его писания считаются святыми. Он был великим мастером дыхания и отшельником; он жил в горах, где подолгу сидел, дышал вольным воздухом широких горизонтов Востока, и практиковал мантры — слова и фразы, изменяющие все существо человека. Затем он захотел сделать некий инструмент, который бы использовался для достижения высочайшего блаженства посредством музыки. В лесу он срезал кусок бамбука. Потом он взял две тыквы, выдолбил их и привязал к этому бамбуку. Он сделал струны из жил животных и привязал их к инструменту; так он создал свою первую вину и в одиночестве практиковался на ней. Рассказывают, что когда олень в лесу услышал его игру, он произнес: «Сделай струны из моих собственных вен и натяни их на свою вину, но пока я жив, продолжай играть». Махадэва сделал свой инструмент в помощь человеческому телу и уму, с учетом их различных состояний утром, в полдень, днем, ночью и когда пробуждается заря. Он обнаружил, что каждое время дня и ночи на тело и душу человека производит свое определенное действие и что ритм, присущий этому определенному времени, должен быть предписан психологически и мистически для того, чтобы возвысить душу. Поэтому психологические основы музыки были заложены Махадэвой в науке, называемой рага, что значит «эмоция» — эмоция контролируемая и используемая для наилучшей цели. Когда его супруга Парвати увидела этот инструмент, она сказала: «Я должна изобрести свою вину». Она взяла половинки тыкв и сделала другой вид вины, — вину Сарасвати. Так получились две вины; на одной играют мужчины, на другой — женщины. На этом втором инструменте можно извлекать не только диезные или бемольные ноты, но даже и микротоны, и таким образом музыка становится богаче. Но в совершенстве овладеть наукой микротонов столь сложно, что это занимает всю жизнь.
Музыканты Индии посвящают двенадцать часов в день или более практике различных ритмов, импровизируя с ними. И в конце дня они создают такой психологический эффект, что это уже не музыка, а магия; магия, которая может потрясти и проникнуть в самое сердце человека. Это мечта, медитация; это рай. Слушая ее, человек чувствует себя в другом мире. Хотя их музыка почти неизвестна. Вместо того, чтобы исполнять ее перед тысячами людей, только один, два или три человека того же качества и природы собираются вместе, чтобы сполна насладиться этой музыкой. Если присутствует посторонний элемент, то музыкант не чувствует себя вдохновленным. Однажды один музыкант был приглашен играть на вине. Он пришел и его приветствовали. Он снял чехол со своей вины. Потом он посмотрел туда и сюда и нашел некий диссонанс. Тогда он упаковал свою вину, простился и собрался уходить. Присутствующие почувствовали разочарование и умоляли его сыграть; но его ответ был: «Что бы вы не дали мне, все равно я не склонен играть». Это сильно отличается от составления программы на месяцы вперед. Музыкант на Западе шесть месяцев привязан к исполнению определенной программы; он беспомощен. Но в таком виде это не музыка, это труд, это делается механически. Певец на Востоке никогда не знает, что он будет петь, пока не начнет петь. Он чувствует атмосферу места и времени и тогда начинает петь или играть все, что приходит ему на ум. Это особая вещь. Я не хочу сказать, что музыка этого типа должна быть вселенской, универсальной музыкой; она просто принадлежит некому вдохновленному человеку в уединенном месте.
Музыканты в Индии сейчас вымирают из-за отсутствия признания и понимания. Те властители, те гуру, те учителя высокого вдохновения, что жили в прошлом, высоко ценили эту музыку. Но даже в Индии люди становятся более индустриализированными и более материалистичными, и музыка умирает. Сейчас живы лишь некоторые из тех музыкантов прошлых времен, что могли очаровывать всех слушающих; но они едва ли просуществуют долго. Среди миллионов еще живы, может быть, три или четыре, да и они исчезнут через несколько лет. Возможно, однажды Западный мир пробудится для индийской музыки, как сейчас Запад пробуждается для поэзии Востока и начинает ценить работы таких мастеров как Рабиндранат Тагор. Придет время, когда люди будут искать музыку этого типа, но не найдут ее, — будет слишком поздно. Но нет сомнений в том, что если эта музыка, являющаяся магией и построенная на психологической основе, будет представлена на Западе, она с корнем вырвет такие вещи как джаз. Кажется, что люди балуют и портят свои чувства; такая музыка разрушает тонкость их чувств. Каждый день тысячи танцуют под джазовую музыку и забывают про тот эффект, который она производит на их дух, на их ум, на их тонкие чувства. Был один принц из Рампура, который хотел изучать музыку у великого учителя. Но учитель знал характер этого принца, обожающего музыку, и он понимал, что многие музыканты хотели бы продемонстрировать свой талант перед ним. Он сказал: «Я могу учить тебя только при одном условии: я не хочу, чтобы ты слышал какого-нибудь музыканта, который не является совершенным артистом, так как твое чувство музыки не должно быть разрушено; оно должно быть сохранено для изысканной музыки, оно должно быть в состоянии оценивать ее тонкие нюансы». Когда уровень образования публики разрушает утонченность ее музыкальной оценки, нельзя помочь тому, что люди предпочитают джаз и не любят слушать реальную музыку. Вместо того, чтобы идти вперед, они движутся назад. А если музыка, являющаяся центральной темой всей человеческой культуры, не помогает людям идти вперед, то это большое несчастье. Музыка вины очень похожа на человеческий голос. Если бы вы услышали игру вины, то вы бы никогда не подумали, что это инструмент. И хотя музыка вины не обладает таким магнетизмом, как голос самого человека, но она более притягательна, более впечатляет; а вся изысканность человеческого голоса и его шелковистая структура доведены до совершенства в звуке вины.