Фон Вассерталь еще раз положил свою руку на руку Амариллис Лугоцвет.
— Надеюсь, вы мной довольны?
Амариллис Лугоцвет молча кивнула — она боялась разбудить Титину.
— Я довезу вас до ущелья,— прошептал фон Вассерталь, уже отвязавший лодку, и поплыл, таща ее за собой. Капли воды на его волосах искрились в лучах восходящего солнца.
Амариллис Лугоцвет качала на коленях Титину и размышляла о свойствах иной стихии. Она чувствовала себя очень обязанной фон Вассерталю и радовалась, что ее чувства к нему найдут себе выход в благодарности. Когда они подплыли к ущелью, он осторожно вытащил лодку на берег.
— Мы ведь еще увидимся? — спросил он, помахав ей, перед тем как окончательно исчезнуть под водой.
— Конечно,— пробормотала она себе под нос.— В здешних местах это неизбежно.— И она пустилась в путь к Эйфеми фон Вейтерслебен, мысленно предвкушая радость, которую доставит той возвращение дочери.
*
Софи вынырнула из такой глуби, что не сразу пришла в себя. Она, должно быть, уже несколько минут глядела а упор на Альпиокса, или как там еще звали этого господина, не видя его.
— Простите, пожалуйста,- прошептала она, силясь придать своему лицу выражение непринужденной любезности, руки ее тем временем машинально расправляли салфетку.
—О нет,— возразил Альпинокс,— это вы должны меня простить. Я наверняка помешал вашим размышлениям, быть может, воспоминаниям...
Софи не нашла в себе силы спорить. Она только улыбнулась, и так как пожилой господин все еще стоял перед ней, предложила ему сесть с ней рядом.
— Я хотел бы представиться — Альпинокс...— Он склонился над ее рукой и сел.
— Очень рада,— сказала Софи.— А меня вы знаете?— в некотором смысле.— Господин Альпинокс сел наискосок от нее и положил ногу на ногу.— Помнится, я видел вас, когда вы еще жили здесь. А если прибавить многочисленные рассказы нашей славной Амариллис...
— Так вы знаете госпожу Лугоцвет? — Софи заинтересовалась.
— Целую вечность,— засмеялся он. И любезно пояснил: — В нашем возрасте мы уже вправе так говорить.
— Странно,— заметила Софи.— Вот и мне кажется, будто я давно вас знаю. Только вспоминаю с трудом.
— Люди быстро все забывают. Вы позволите? — И когда Софи кивнула, Альпинокс закурил сигару. Софи тоже достала свои египетские сигареты, а он дал ей огня.
— Но в этой забывчивости есть и хорошая сторона,— сказал Альпинокс.— Ужасно ведь, когда ты вынужден вечно все помнить. Бывают времена, когда воспоминания повинуются чуть слышному зову, порой же ты зовешь их во весь голос, а они ни за что не идут.
— Мне кажется, в моей жизни наступает такое время, когда вызывать воспоминания не приходится ни тихо, ни громко, они набегают сами — явились, и все тут.
— И в этом тоже есть своя хорошая сторона,— заявил Альпинокс— Ведь когда ничего не можешь вспомнить, это еще ужасней.
Софи огляделась вокруг. Она была так догружена в картины былого, что не заметила ни появления дам, которые уже принялись за еду, ни того обстоятельства, что в сама она почти управилась с едой. Она покачала головой, сама себе удивляясь, Альпинокс же, который, похоже, понимал, что с ней творится, заметил, что временами воспоминания так же необходимы человеку, как порция жаркого бокал вина.
— Кстати,— Альпинокс оглянулся, словно что-то искал,—смею ли я предложить вам рюмочку спиртного? После такой еды это самое лучшее.
Софи кивнула, все еще не вполне очнувшись от своих грез, и Альпинокс заказал две рюмки малиновой наливки,— по его словам, то был фирменный напиток этого ресторана.
— Мы взяли на себя смелость пригласить вас сюда, дорогая Софи Зильбер,— думаю, я вправе вас так называть, я ведь знал еще господина Зильбера...— Он поднял в ее честь свою рюмку,— от холодной наливки стекло запотело,— и отпил глоток, а Софи, словно завороженная, повторила его движение и тоже поднесла рюмку к губам.—Мы сделали это, ибо... Ну, не буду тянуть — ибо после того, что рассказала нам славная Амариллис, пришли к убеждению: вы для нас — просто находка.
Софи, которая в своей кочевой жизни с чем только не сталкивалась, не верила своим ушам. Оказывается, есть на свете люди, знающие ее по чужим рассказам, по рассказам женщины, которую она сама едва помнит, и вот они решили пригласить ее сюда, в этот отнюдь не дешевый отель, лишь потому, что она для них — находка. Ладно, она уж как-нибудь дознается, в чем тут дело. Она сделала вид, будто очень польщена, склонила голову и улыбнулась привычной ослепительной улыбкой на публику.