— Вы знаете этого человека?
— Знаю кое-что о нем, не все, конечно… Личность яркая, загадочная и весьма опасная. Такому не стоит перебегать дорогу.
— Я убежден — именно он и его люди подожгли сельву на левобережье Риу-Негру.
— Не вздумайте сказать это кому-нибудь, кроме меня. Его отлично знают в Манаусе, у него есть друзья, а человеческая жизнь тут стоит меньше, чем самая маленькая крупинка золота.
— А здешняя полиция?
Цвикк добродушно рассмеялся, махнул рукой:
— Принимайтесь-ка лучше за еду, Бьерн. Эти тарелки и блюда с подогревом, но и они недолго сохраняют мясо горячим… А мясо бразильской игуаны теряет свой неповторимый аромат, если остынет…
За кофе датчанин вернулся к интересовавшей его теме:
— Однако «дьяволы сельвы»… Вы ведь так ничего и не сказали… Что о них известно?
— С чего вы взяли, будто мне что-то известно? — пожал плечами Цвикк.
— Не хотите сказать… Жаль.
— Нет, не то… От легенд мало проку, а если точнее, бьюсь об заклад, вам тоже кое-что должно быть известно… Вы немало побродили по здешней сельве.
— Хотите, скажу, что думаю обо всем этом?
Цвикк отставил чашку с недопитым кофе, прищурился:
— Любопытно.
— Это вполне реальные существа: специально тренированные боевики или достаточно совершенные биороботы, использующие летательные аппараты нового типа…
— Интересная гипотеза…
— Да, пока гипотеза, и, вероятно, от вас зависит, станет ли она теорией… Так вот, Мигель, я продолжаю: «дьяволами» управляет некий таинственный центр, который, скорее всего, находится где-то в глубине Амазонии, обладает неплохими техническими возможностями и, возможно, поставил себе задачу сохранить амазонскую сельву или, в крайнем случае, замедлить ее разрушение до тех пор, пока люди наконец сообразят, на что замахнулись…
— Ну-ну, продолжайте, — кивнул Цвикк, так как Карлсон вдруг замолчал.
Однако датчанин поднялся из-за стола и поманил кого-то рукой:
— Сюда, сюда, Тун… Это Тун Читапактль. Он из здешней газеты, — объяснил Цвикку, когда журналист, прижимая ладони к груди, приблизился к их столику. — А может быть, вы знакомы?
— Немного, — кивнул Цвикк, внимательно глядя на Туна.
— Простите меня, мистер Карлсон, — тихо сказал Тун, и по его бесстрастному коричневому лицу скользнула гримаса боли, — я искал именно господина Цвикка… и вас… Мне говорили… Но позвольте мне присесть…
— Да-да, конечно, — Карлсон торопливо пододвинул кресло, — вам нехорошо?
— Пустяки… Случилось несчастье, большое несчастье. — Тун говорил совсем тихо, обращаясь теперь только к Цвикку. — Они… уничтожили ту деревню… всех. Пастора Нуньеса — тоже, детей… По реке плыли трупы, и мы вернулись. Но там был только огонь. Нас выследили и охотились на нас, как на диких зверей… Мои провожатые — ребята из той деревни — погибли. Я вырвался… Сам не знаю как, но сумел… Я обязан рассказать обо всем… За мной идут по следу. Люди Одноглазого… Полчаса назад в меня стреляли, но я опять ушел от них… Вот… — Он оторвал ладонь от груди и показал Цвикку.
На пальцах была кровь.
— Вы ранены? — всполошился Карлсон. — Надо срочно вызвать врача.
— Нет. — Тун снова прижал руку к груди. — Все равно через несколько минут меня убьют или арестуют… Я… Я только что… застрелил Одноглазого. Он сидел внизу в холле — дожидался конца охоты. Я убил его, как бешеного пса… Возьмите мои бумаги, сеньор, тут все написано, как было…
Тун с трудом вытащил из внутреннего кармана куртки несколько мелко исписанных листков. Протянул Цвикку.
На бумаге темнели пятна крови.
Цвикк неторопливо свернул протянутые листы, сунул в карман. Поднялся из-за стола. Подозвал официанта.
— Помогите нам отвести этого парня ко мне в апартаменты и сразу вызовите врача. Ужин закончим там, у меня.
— Слушаюсь, сеньор.
Втроем они попытались приподнять Туна, но тело журналиста вдруг отяжелело и голова бессильно упала на грудь.