Человек внимательно разглядывал витрину.
— Никогда нельзя быть уверенным… — начал он и внезапно выстрелил.
В стеклах витрины неожиданно зашипело, засвистело — горб, естественно, отвалился, и на полу, разбрызгивая слюну, забилась в судорогах небольшая пузатая ящерица.
— А ведь мог не заметить, — задумчиво сказал человек и выстрелил еще раз.
Ящерица затихла.
— Живучие, гады. Имейте в виду: один укус — и вы покойник. Сильнейший яд. Излечений практически не бывает.
Я посмотрел на конические зубы и дал себе слово, что больше не отстану ни на шаг.
Через задний пролом мы спустились во двор и прошли вдоль ограды. Двор был на удивление пустым и чистым. Даже осот здесь не рос, и асфальтовая поверхность сияла нетронутостью. Зато стариннее здание дальше по набережной, с шаром наверху, совершенно развалилось. Оползни гнетущего мусора обтекали его, и поверх щебенки господствовала витиеватая покореженная арматура.
Человек уже выглядывал из ворот, осторожно подкручивая стерженек на браслете часов.
Раздавались металлические щелчки.
Я, пугаясь, приблизился.
— Все-таки не повезло, — сказал человек. — Видите вот этот люк?
— Ближайший?
— Центр туннеля приходится на него. Вам придется войти в чащобу.
Я без всякой радости посмотрел на колючий осот, покрывающий набережную.
— Есть еще около трех минут. И почти минута, пока туннель не закроется. Только лучше не рисковать, идти сразу. Как скомандую — тут же бегите. Встаньте на крышку люка и берегите глаза.
— Он ведь… жжется, — ответил я. — Будут нарывы.
— А кто виноват? — раздраженно спросил человек. — Кто все это устроил?
— Я ж нечаянно, — примиряюще сказал я.
Он махнул рукой:
— Речь не о том. Попали сюда и попали. Глупость. Никто вас не винит. Но неужели вам нравится все это?
Обстановка мне, конечно, не нравилась. Тусклое лиловое небо. Коричневое солнце. Заросли осота и слизняки. Ящерицы с коническими зубами.
— Как вы до такого докатились? — спросил человек.
— Кто? — не понял я.
— Ну, вы. Вы все — там. Неужели же было неясно, к чему все идет?
— Нет, — ответил я.
Человек глянул на часы и быстро проговорил:
— История вариабельна. Понимаете — вариабельна. Существуют альтернативные пути развития. Если бы были приняты проекты Гвиччони или Деллона, облик города стал бы совсем иным. Так же и с нами. Все могло полететь к черту гораздо раньше. Но — держались. Ограничивали себя. Умели каким-то образом договариваться. Значит, можно?.. И вдруг как с цепи сорвались — никто ничего не видит, никто ничего не делает… Рухнуло. Теперь имеем не мир, а помойку. И на этой помойке приходится существовать…
— Позвольте, — сказал я. — Позвольте, но что же зависит от меня? Кто я такой? Меня же никто не послушает.
— Зависит, зависит, — сказал человек. Он был очень сердит. — Еще как зависит. Именно от вас и зависит.
— Но…
— Думайте, — сказал человек. — Серьезно думайте. Все. Все вы — кто там — думайте!
Я хотел возразить, но он прервал меня:
— Время!.. Значит, помните: по команде выбежать — и на люк. Надеюсь, что вам повезет. Руки потом покажете врачу, скажете — нарывное. От этого не умирают.
— Только одно… — начал я.
Он уже махал часами:
— Все!.. Без разговоров!.. Пошел!..
Сердце у меня заколотилось. На секунду я как-то замешкался, но человек упорно толкал меня в спину:
— Быстрее, быстрее!..
Я отчаянно побежал, зацепился за что-то невидимое, треском ниток распоролся карман пиджака, выскочил за ворота — словно в ледяную воду, закрыв ладонью лицо, нырнул в колючий осот, по руке полоснуло огнем, но я уже находился на крышке.
Свет погас.
И опять зажегся.
Тут же меня сильно толкнули. Плотная распаренная женщина стояла передо мной. Удивленно помаргивали ресницы.
— Вы с ума сошли!
— Извините…
Женщина фыркнула что-то неприязненное и пошла дальше, оглядываясь: не могла понять, откуда я взялся.
Набережная имела свой обычный вид. Неторопливо текла широкая полная река. Здание Музея было целое и яркое — видимо, недавно отремонтированное. Около него остановился автобус. Пестрая толпа школьников высыпала изнутри. Судя по всему, на экскурсию.
Воздух был чист, прозрачен и свеж. Я дышал с наслаждением.
Лишь на правой ладони, как лишайник вгрызаясь под кожу, расползалось горячее багровое пятно.
Школьники беспечно галдели. Дул морской влажный ветер. Из-за угла, с гранитного полукруга, доносился грохот отбойных молотков.