Разведчик в это время приближался к башне, и поисковик дилонов вклинился между ними и маяком, не давая дороги. Аркадий сказал:
— Анатолий, вот прекрасный способ выяснить намерения аборигенов. Они отгоняют от башни, значит, там что-то запретное. Но как они поступят, если продолжим разведку башен? Какие возможности недопущения и защиты?
— Информация методом провокации, — сказала женщина, пожимая плечами. — Не уверена, что это лучший способ знакомства.
— Лезть на рожон не будем, но и сразу отступаться не надо, — сказал Кнудсен. — Асмодей, покажи, что способен уйти от контроля, но большим приближением не нервируй.
Асмодей легко увел разведчика вниз, еще легче оторвался от шара, взмыв вверх. Игра, только начавшись, прервалась. Верхушка башни вспыхнула и погасла. Аэроразведчик превратился в клубок пламени, пламя стало облачком пыли, пыль рассеивалась в воздухе.
— Поделом нам, — сказала Мария Вильсон-Ясуко. — Имели ясное указание, что можно и чего нельзя, и не посчитались с этим.
— Обращаю внимание, — доложил Асмодей, — что разведчик перед распадом вдруг завибрировал. В него не попадало извне ни снарядов, ни пуль. Он взорвался не от удара извне, а от вибрации. На нас напали неведомым мне способом.
— Не напали, а защитились, Асмодей, — поправил Кнудсен. — Итак, аборигены искусно защищают свои секреты. Это отрадно.
— Что тебя радует, Анатолий? — поинтересовался Бах. — Что наши новые знакомцы, с которыми мы, впрочем, еще не познакомились, обладают мощными средствами уничтожения? Или — конкретней — что без особых усилий превратили в облачко праха наш аэроразведчик?
— И то и другое радует, Миша. Ибо оба факта свидетельствуют об их мирных намерениях. Имея такие могучие средства борьбы, они могли бы напасть на нас, но этого не сделали. Значит, войны не хотят. А уничтожением аэроразведчика продемонстрировали, что имеют секреты и предлагают в них не проникать. В общем, я надеюсь на дружбу.
— Что мне делать, капитан? — спросил Асмодей. — Запустить второго разведчика, но держать его подальше от запретных башен?
— Не надо. Тебе — дежурить. Нам четверым — спать. После сна высаживаем десант. В десантной группе: начальник — Аркадий Никитин, эксперт — Михаил Петер Бах, помощник и охранитель — Асмодей. Мы с Марией страхуем вас защитными механизмами «Гермеса». Теперь — по каютам.
Пассажиры корабля разошлись. Уве Ланна притушил экран.
— Умный народ эти люди или хрононавигаторы, что, возможно, одно и то же, — с уважением произнес Ронна. — Даже странно, что существа с такими конструктивными недоработками тела, с таким примитивным обменом информацией при помощи слов, не всегда адекватных мыслям, с такими… В общем, что они быстро уловили наши возможности и наши намерения. Ты зафиксировал, что они успели узнать о нас и что мы узнали о них?
Уве Ланна перечислил, что считал самым важным. Они узнали, что защита корабля непроницаема для звука, для света, для корпускулярного излучения, но бессильна против гравитационных аппаратов. О ротонных прожекторах пришельцы и представления не имеют. О резонансных механизмах знают, ибо аэроразведчик разрушен у них перед глазами. О разрыве времени на Дилоне не знают. Воевать с нами и покорять нас не намерены, и не только потому, что уступают нам в уровне техники. В отличие от рангунов хрононавигаторы, они же люди, или человеки, патологической воинственностью не заражены.
— Неплохо, — одобрил Рина Ронна. — Тебе, полагаю, поручат первый доклад Старейшинам о пришельцах. Основу доклада ты уже выстроил. Противодоклад сделаю я. После сна люди высаживают десант, мы с тобой поведем этот десант в Ратушу.
— Ты не боишься, что рангуны помешают приему пришельцев?
— Боюсь. Даже очень. На всякий случай на всех маяках, на всех резонансных батареях дежурят полные комплекты операторов.
Киборг Асмодей для первого выхода на планету выбрал свою любимую личину № 17. Он охорашивался, поправлял кудри, складки одежды — высокий, темнолицый, остроглазый, с узенькой бородкой на удлиненном лице, с двумя серебряными рожками, красиво выпирающими из курчавых волос, с жесткими усиками, серпом пересекающими щеки, в богатом костюме средневекового вельможи — камзол, короткие штаны, шелковые чулки, шпага на левом боку, сверкающий бриллиантами пистолет на правом.
Аркадий хохотал:
— Ты похож по одежде на французского маркиза, а усами — на какого-то немецкого монарха. В общем, помесь дьявола с аристократом. А зачем шпага и пистолет? Устраивать дуэли с аборигенами?