Две свечи и зажигалка уже лежали на синей крышке унитаза, расположившегося справа под раковиной.
Я переступил порог ванной комнаты. Из-за плохой вентиляции (или больного воображения) дышать сразу стало тяжко, будто нечто до хруста сдавливало веревками грудную клетку, мешая легким расправиться во весь объем.
В горле запершило, и я кашлянул в кулак.
Для проведения ритуала дверь за собой надо было закрыть. Причем, как гласил текст большим жирным шрифтом, закрыть надежно, на замок или защелку, чтобы никто снаружи не мог войти внутрь.
Это правило казалось глупым. В конце концов, кто будет ломиться в ванную комнату в пустой квартире, защищенной с одной стороны надежной бронированной дверью, а с другой – запертыми наглухо пластиковыми окнами?
Впрочем, менее тревожно от этого не становилось. В конце концов, когда имеешь дело с необоснованными фобиями, абсурдно прибегать к рационализации.
Пальцы крепко вцепились в дверную ручку, обычную железную скобу с отверстиями для гвоздей, выкрашенную в такой же белый.
Я перевел взгляд с мрачной ванной в коридор, где бьющий сквозь штору лунный свет позволял разглядеть хоть какие-то очертания предметов, и представил, насколько темно тут станет, когда захлопнется дверь.
— Может, к черту все это? — пришла в голову единственная дельная мысль за все время. — Это же определенно какая-то разводка.
С другой стороны, вряд ли что-то станет хуже, верно? Мне и без того уже надоело иметь с этим дело. Кто знает, вероятно, после такого испытания на храбрость моя психика наконец придет в себя как после шоковой терапии.
Иногда, чтобы излечить недуг, приходится вскрывать нарывы.
Стиснув зубы, я закрыл дверь и резко дернул ее на себя, чтобы прибитые к косяку резиновые вставки зафиксировали ее в раме, после чего повернул защелку.
Стало темно – настолько, что казалось, будто я ослеп.
Мир непредсказуем. Никогда не знаешь, когда с тобой случится очередная неприятность. Именно поэтому не существует ни единого шанса к ней подготовиться.
Это напомнило мне о случае, когда я мылся в душе, и отключили свет. В тот момент я мыл голову, поэтому закрыл глаза, а когда открыл их обратно, в ванной повис такой кромешный мрак, от чего я первым делом подумал, что внезапно лишился зрения.
Неприятный опыт.
Я торопливо нащупал очертания зажигалки на крышке унитаза. Кнопка податливо щелкнула, рождая маленький сине-желтый язычок пламени.
Затем я взял в руки свечку. Дешевый воск неприятной маслянистостью отдавал в подушечки пальцев, так что я поторопился расплавить зажигалкой низ свечи и поставил ее на ровное блюдце на широкой пластиковой полке под зеркалом.
Не скажу, что с горящей свечой дела пошли на лад. Да, пылающий огонек разгонял клубящийся вокруг себя мрак, и его силы вполне хватало для небольшой ванной комнаты. Тем не менее, за пределами этого купола, до границ которого дотягивались тусклые желтоватые лучи, тьма будто становилась осязаемой. Она сгущалась, трансформировалась, заставляя тебя держаться внутри очерченных границ, тем самым загоняя в угол.
Я покачал головой. Снова мое больное воображение.
Цифры на часах показали ровно три часа и три минуты. Значит, ритуал уже начался, и у меня оставалось всего полчаса, чтобы разобраться с остальным.
Я достал из кармана маленький перочинный ножик и спиртовую салфетку. Вскрыл упаковку, в нос ударил резкий запах спирта, от которого даже заслезились глаза.
Лезвие ножа холодно засветилось, отражая пляшущий в одиночестве язычок пламени на свече. Аккуратно протерев его салфеткой, я приставил острие к левому плечу примерно на пять-шесть сантиметров выше локтевого сгиба и сразу же с усилием резанул вдоль, зная, что если начну медлить, то сомнения не дадут сделать следующий шаг.
Боль вспышкой пронзила мозг, и лицо рефлекторно скривилось, отражая бессознательное недовольство.
— Вот же ж…
Я тихо зашипел сквозь зубы.
На коротком порезе тут же проступила кровь, что тонкой струйкой потекла вниз, и я поспешил промокнуть в ней два пальца, после чего принялся рисовать на зеркале ровный круг, шедший вдоль обозначенных грязной от мыльных разводов пластиковой рамой границ.
Нужно было следить за тем, чтобы круг не разрывался ни на миллиметр. Поэтому, тщательно осмотрев его под светом свечи, я еще раз зачерпнул пальцами крови, пока она не загустела, и для верности второй раз обвел ими стекло, размазав бурую полосу потолще.
— Вроде нормально.
Теперь на зеркале помимо родной появилась и вторая рамка. В описании значилось, что это действие поможет установить связь между этим миром и параллельным, а неразрывная линия стабилизирует проход и защитит от внешних вмешательств.