Мисс Спенсер бегло прочла рекомендацию и кивнула:
— Что ж, полагаю, Ваша кандидатура вполне приемлема. Я внесу Вас в картотеку претендентов и вот выдаю бланки, все пункты которых надо тщательно заполнить и документально подтвердить. Но я лишь первое звено в цепи инстанций. Вас будут еще проверять и перепроверять… Понимаете?
— Понятно. Хлебные места так просто не раздаются. А нельзя ли узнать подробности об этой вакансии, мисс Спенсер?
Секретарь повела плечиком и подняла кверху бровь.
— Я думала, Вы все уже разузнали, мистер Эрфе. Школа имени Байрона, которую финансирует наш Департамент, одна из самых престижных в Греции. Соответственно, труд преподавателей оплачивается в ней весьма достойно. В частности, месячный оклад учителя английского языка, которым Вы желаете стать, составляет 5 тысяч евро. При этом Ваши текущие расходы на жизнь будут просто мизерны: и квартиру и питание преподавателям предоставляются бесплатно. Соблазнов же цивилизации рядом не будет, так как школа расположена на небольшом, почти пустынном острове Фраксос. Контракт составляется сроком на один год и далее продлевается по желанию сторон. Ну, как?
Ошарашенный Макс ответил восторженно: — Фантастика!
Но ощутив ментальный тычок от Николаса, добавил чуть иронично: — Совсем никаких соблазнов!
— У меня все, мистер Эрфе, — суховато сказала мисс Спенсер. — Бланки заполните дома и можете прислать по почте, но не электронной. О результатах конкурса мы Вам сообщим.
Макс встал с кресла, но, ведомый волей претендента, обернулся к секретарю с улыбкой:
— Я понимаю, Вы очень занятая девушка, мисс Спенсер… Но все же ходите на ланч? Позвольте мне к Вам присоединиться, оплатив счет — и поболтать еще об этом прекрасном острове?
Мисс Спенсер вскинула голову, вгляделась в глаза обаятельного (что уж там от себя скрывать!) и перспективного молодого человека и после жестокого колебания промолвила:
— Вот так Вы и снимаете женщин, мистер Эрфе? Со мной это не пройдет. И свой ланч я оплачу сама!
Макс слегка поклонился, прошел к двери и, обернувшись к девушке, заулыбался:
— Ох уж эти американские замашки… Как они не к лицу англичанкам! Так в час на выходе, мисс Спенсер?
После ухода посетителя мисс Спенсер повела себя несколько странно, молча уставившись под косым углом на обширное зеркало — в этом ракурсе ее отражения там быть не могло. Однако ждала она не напрасно: в стене рядом с зеркалом открылась неприметная ранее дверь, из которой вышел седой грек лет 70 с обликом и повадками олигарха, а следом — некто вполне заурядный. Важняк остановился посреди кабинета и, ни на кого особо не глядя, озвучил сложившуюся мысль:
— Многообещающий молодой человек. Похож на полуинтеллектуала, потребителя впечатлений эротического плана. Вероятно, интравертен, инфантилен, но есть и самоирония — а это уже кое-что. В общем, годится.
Тут он повернулся к своему спутнику:
— Найми частного детектива и выясни всю его подноготную: где родился, как учился, контакты в Оксфорде и в этой восточноанглийской школе, сегодняшнее житье-бытье. Возни будет много, но кто знает, что из добытого может мне пригодиться…
Затем повернулся к девушке:
— Оформи его в нашу школу. Во время ланча можешь упомянуть Митфорда, но дальнейшее сближение с Эрфе запрещаю. Через год выпущу тебя попастись на остров: очень уж фактура у тебя подходящая…
Глава третья
Макс укрепляет свои тылы и знакомится с Элисон
В третьем часу дня Макс презрел очередные планы реципиента и, взяв такси (денежки у англика пока имелись), подъехал к больнице Харли стрит клиник, куда, по словам охранника, поместили его тушку. Больница была бюджетная, что выдавали многие приметы: суровый дизайн коридоров, смешанные запахи лекарств и мочи, переполненные палаты, ношеные-переношеные пижамы и халаты больных, неказистые медсестры и санитарки… «Прямо как у нас в тысячекоечной!» — поразился красноярский турист. После долгих расспросов его направили в третий корпус, где размещались реанимационные боксы. Войдя в коридор, он сразу наткнулся на Людмилу, сидевшую в усталой позе на диванчике напротив одного из боксов. Она мельком на него оглянулась, отвернулась и вновь с недоумением оглянулась. Макс уже было открыл рот, но тотчас его закрыл: он ведь в личине англичанина и должен говорить только по английски. Людмила, впрочем, его опередила: