— Что ж, прежде чем я передам тебе первую порцию обещанных знаний, у меня будет к тебе последний вопрос на сегодня.
Я шевельнул пальцами сжигая крупный кусок плоти, вытащенный у меня из груди. Часть опухоли уже была извлечена, но оставалось ещё больше половины.
— Слушаю, — произнесла Адель, склонив голову на бок.
— Если ты была ученицей Паука, то, скорее всего, была в курсе его основных исследований.
— Верно, — подтвердила девушка.
— Тогда знаешь ли ты, что-то о его работе над воскрешением живых существ?
— Хм, — Адель на мгновение задумалась, — я участвовала в нескольких его экспериментах в этом направлении. Он пытался выделить часть Дара, что отвечает за восстановление и научиться прививать её простолюдинам. Впрочем, всё это было бесполезно. Ни один простолюдин не прошёл инициацию на алтаре Великих.
Девушка замолчала на мгновение. Задумчиво погладила пальцем лезвие одного из скальпелей, а затем продолжила.
— Паук считал, что ключевым моментом при пробуждении Дара должна быть смерть подопытного. По его теории, это является для ауры, если она ещё не исчезла, невероятным стрессом, при котором участок, ответственный за регенерации должен был обязательно запуститься. Но дело в том, что алтарь не перестраивает ауру обычных инициированных. У них просто нет того, что обеспечивает бессмертие истинных. Мой прошлый учитель пытался при инициации включать в умирающую ауру кусочек энергетики кланового, но это всё равно ни к чему не приводило.
Я мысленно выругался. Выходит, что Паук всё же обманул меня в мысленной беседе. Семя хаоса! Хотя с другой стороны Адель может и чего-то не знать. Вряд ли прошлый глава Исти доверял ей, как самому себя. Надо будет в ближайшее время изучить этот алтарь получше.
— Я ответила на твой вопрос? — прервал мои размышления голос Адель.
— Да, — коротко кивнул я.
— Отлично. Тогда я бы хотела получить ответы на свои.
— Хорошо, — я слегка сосредоточился, лужицы крови на полу зашевелились, собираясь в чёткие линии и знаки. Моя собеседница с жадностью следила за ними. Её глаза почти светились. Влажный кончик языка девушки поглаживал алые губы.
— Для начала поговорим о мироустройстве, — произнёс я, — на сколько я понимаю, в вашей магической традиции мир рассматривается как бесконечная вселенная, состоящая из четырёх основных аспектов. Реальность, Сила, Пространство и Время.
Я шевельнул рукой, поднимая телекинезом над полом шарик крови.
— Не скажу, что это не верно. Однако на всё можно взглянуть с нескольких точек зрения.
Адель слегка подалась вперёд, внимательно всматриваясь в кровавую сферу.
— Допустим, что этот шарик наш мир, — продолжил я, — это обобщённое и грубое сравнение, но максимально понятное.
Я на секунду отвлёкся, чтобы сжечь очередной кусок мяса, вытащенный манипулятором из-под сердца. Затем подхватил оставшийся от него дым и пепел, закружив их около парящего алого шара.
— Вокруг мира находится хаос. Или бездна. Что это такое? Честно говоря, это никто так и не понял до конца. Даже твари, живущие в бездне и обладающие разумом, не знают всего. Хаос — это нечто среднее между материей, энергией, эфиром и волновыми колебаниями. Он вечно меняется и занимает всё свободное место между мирами. Именно хаос является источником моей силы. Пожалуй, его можно назвать пятым аспектом.
Последний гнойный кусок мутировавшего легкого упал на пол и исчез в огне. Кресло начало менять форму, превращаясь в некое подобие кровати. Из потолка надо мной выдвинулся ещё десяток манипуляторов. Три из них удерживали биомеханический протез легкого. Он был подготовлен и выбран мной уже несколько дней назад. Правда, я всё же надеялся, что регенерация меня восстановит без внешнего вмешательства.
Протез опустился в дыру в груди. Манипуляторы зашевелились. Они аккуратно уложили легкое в грудную полость и принялись соединять главный бронх, легочную артерию и вену с протезом. Над раной заструился едва заметный дымок. Высокочастотные лазеры на концах стальных лапок, сплавляли плоть и нервы с их искусственными аналогами.
Прошло несколько минут, и операция завершилась. Легкое слегка загудело, однако через секунду этот звук стал совершенно не различим на фоне стука сердца. Я отпустил процесс регенерации, и огромная дыра в груди начала стремительно затягиваться. Я задумчиво наблюдал, как растут рёбра, покрываясь мясом и кожей. Как заново прорастают сосуды и нервы.
Через пару секунд я сделал свой первый полноценный вдох с начала операции. Прислушался к ощущениям и удовлетворенно кивнул. Никакого дискомфорта не было. Отлично.