В следующее мгновение меня снова пронзила страшная боль. Нервы кхарта дотянулись до моей души. Они оплели её, словно виноградные лозы. Я не ощущал особых изменений в самой структуре, но вот сам объём начал очень быстро расти. Одновременно с этим ускорилось увеличение охвата «паутинчатого» восприятия. Только вот спокойно завершить слияние мне так и не удалось.
Мир рядом содрогнулся. Я не смог увидеть посланников, но прекрасно их почувствовал. Причём, они существенно отличались от всего, что я успел увидеть за короткое время слияния. Их тела были пронизаны знаками из линий очень похожими на мои собственные нити ощущения мира. Хм, так вот чем являются эти руны на телах посланниках. Занятно. Интересно, а что если я сделаю вот так…
Я резко расширил объём восприятия и слил несколько сотен нитей во едино, а затем потянулся к ключу посланника в демонической руке. Сейчас его структура стала куда понятнее чем раньше. Впрочем, разглядывать её времени у меня не было. Драться с прибывшими убийцами никакого желания у меня не было. Вероятно, с новыми возможностями я бы смог потягаться с ними на равных, однако надежд на это было не много. Кхарт в далёком прошлом попытался и у него ничего не вышло. Только вот тогда у него и сбежать способа не было. А у меня был.
Реальность исказилась, и моё тело вместе с мозгом мёртвой твари провалилось в чертоги Великих.
Живая тьма хватила меня. Каждая её ниточка состояла из тела и воли другого Великого. Они тут же попытались вонзиться в моё тело, а затем разорвать его на мелкие кусочки, однако у них ничего не вышло. Паутинки тварей бессильно скользили по миом собственным, которые многослойным коконом защищали оба моих тела.
Да, я всё ещё не был полноценным Великим. Сила этих трёх тварей многократно превосходила мою, однако у меня всё было громадное преимущество. Точно такое же, которое позволяло мне побеждать сильнейших демонов, когда я по местным меркам не дотягивал по силе даже до неофита.
Я был человеком. Да уже далеко не полностью. Сейчас телом и душой я представлял весьма странный гибрид, однако разум и восприятие у меня всё ещё оставались человеческими. И как не странно, но именно этот факт и стал решающим в дуэли богов. Ведь тут всё решает контроль реальности, ставшей твоим собственным телом. Если ты хоть на секунду поверишь, что противник способен её повредить, то ты проиграешь. Однако я не верил в подобное совершенно, поскольку подсознательно ещё не принимал зону контроля мира, как часть себя. Для меня телом ещё оставался кусок мяса с душой в груди. Всё остальное было лишь очередным способом воздействия на реальность.
Великие в первые мгновения этого просто не поняли. Пока я завершал слияние, они безуспешно атаковали мой щит, думая, что это и есть я сам и не обращали внимания на моей физическое воплощение. Ну а потом было уже поздно.
В одни миг мой едва тлеющий огонь божественного восприятия разросся настолько, чтобы дотянуться из чертогов Великих до какой-то твари, которой прежний хозяин этого тела отдал часть своей ауры. А затем нарастании пошло по геометрической прогрессии. В определённый момент я просто понял, что уже весь мир находиться в моей власти, и вся совокупная мощь аур миллиардов его живых существ предоставлена к моим услугам. И в это мгновение я ударил.
Ударил грубо, неумело, но ужасающе сильно. Тьма вокруг вспыхнула, словно намоченная бензином вата. Я ощутил, как содрогается оболочка мира от предсмертных воплей его прежних хозяев, и как стремительно заполняет освободившееся пространство моё собственное разрастающееся с невероятной скоростью тело. Как разум, столь тщательно мной лелеемый все годы моей жизни начинает распадаться, а затем собираться заново во что-то совершенно новое. Не имеющее ко мне никакого отношения.
— НЕТ!!! — вырвался у меня отчаянный крик. Я попытался остановить поглощение сердец Великих, но куда там.
— Бездна!!! — зарычал я. Должен же быть какой-то способ спастись. Остаться собой. Мысли лихорадочно метались, однако ничего не находилось. Проклятье! Не может быть, чтобы всё так закончилось. Столько стараний и всё в пустую. Какой толк мне становиться богом, если им буду уже не я, а какое-то странное создание даже без моей памяти и души.