— Если ты сомневаешься…
Президент остановил взмахом ладони: — Не кипятись. Так что эта Вика?
— Да я и сам не знаю, мы э-э-э…
— Понятно, только не забывай, что у мужчины есть обязанности, которые рано или поздно придётся исполнять. Семья — это святое для мужчины, а её у тебя нет.
— Я пока не планирую семью, Грек, хочу быть свободным «волком», — неуверенно ответил Мистик, окончательно смущаясь темы их разговора. Он знал, что женившись-таки на Нике пять лет назад, Грек поменял своё мировоззрение в корне.
Он убедился, что Бог придумал мужчину и женщину для создания семьи и продолжения рода, а если так, то мужчина в этом случае — защитник, опора и поддержка. И брак — это нечто настолько серьёзное, насколько и братство. И стоят эти понятия рядом.
— Это до поры, до времени, ты думал об этом?
— Да, но не сейчас.
— Хорошо, к этому нужно прийти самому, согласен, — неожиданно легко кивнул Грек и вдруг заматерился на ребят, устанавливающих ёлку — они что-то делали не так, как он им говорил раньше.
Вернувшись к Мистику, он сказал: — А эта Вика симпатичная, только слишком мрачная. Не удивительно при таком муже. Ты бы получше приласкал её, что ли, почему девушка такая напряжённая?
Мистик сдерживался, чтобы не рассмеяться — центровой сейчас не просто вмешивался в его личную жизнь, а даже давал советы и воспитывал, как своего сына.
Грек повернулся к нему и захохотал в голос: — Ладно, брат, командуй тут сам, я замёрз и надоело. А со своими подругами ты и сам разберёшься, когда придёт время.
Вика готовилась к приходу Миши очень тщательно. Вкусный ужин стоял горячий на плите — сегодня она приготовила котлеты и картофельное пюре, салат из свежей капусты нарезала тонко-тонко, стараясь успеть к его приходу. На молодой женщине были джинсовые бриджи и ситцевая блузка ярко-зелёного цвета, которую она носила ещё в колледже. Длинные каштановые волосы были забраны наверх, отросшая чёлка падала на глаза, и женщина поминутно убирала её с лица, делая это машинально.
Дети играли в комнате, параллельно смотря мультики, и Вике ещё предстояло убрать бедлам из игрушек такой. Но эту часть она думала исправить потом, когда будет чем накормить Мишу и детей. Они с удовольствием ужинали все вместе за столом и разговаривали. На минуту (только на одну) ей представлялось, что они семья, а он — папа, который пришёл с работы домой. Только сказка каждый раз заканчивалась, когда он уезжал домой ночью. Хотя в последнее время стал оставаться ночевать всё чаще, и это обнадёживало женщину.
В домофон позвонили, и Вика бросилась в прихожую, но не успела — трубку взял Даня, и его личико вытянулось. На другом конце провода ему что-то сказали, и мальчик расплакался.
Вика рывком схватила трубку, но там молчали.
— Я не хоцю, стобы папа плисёл! — разревелся сын, и Вика стала его успокаивать, говоря, что он больше никогда не придёт.
Развод ей так и не удалось получить, слушание дела откладывали второй раз из-за того, что Валера не явился туда.
Она, как пойманный зверь, металась по квартире и ждала Мишу, переживая, что его будут ждать у подъезда. Пыталась позвонить, но он был недоступен.
Наконец, он вошёл в квартиру. Холодный с мороза, улыбчивый, красивый.
Вика вся дрожала от страха и сразу же, с порога рассказала ему, что сейчас произошло.
Он помрачнел, внимательно выслушав её.
— Не волнуйся, и из дома без надобности не выходи, — сказал он отрывисто. — Только со мной.
Она кивнула: — Скажи, вы ездите всё ещё по нескольку человек?
Он покачал головой: — Нет, сейчас зима, многих ребят нет — кто-то уехал, кто-то не может. И проехать — целая проблема. Мы с Чёрным кооперируемся. Он принципиально не ездит за рулём на машинах, так его друзья подбрасывают с мастерской до «Байк-центра», а там со мной вместе — я его отвожу.
— Вам надо возобновить то, что у вас было осенью, — забеспокоилась Вика. — А если их много?
— Да, ты права. Грек говорил мне об этом, но я надеялся, что всё улеглось.
— Нет! — простонала она. — Ты бы видел их, они подонки, ничего не улеглось, ещё всё впереди. Пожалуйста, я боюсь, не езди один.
— Хорошо, не переживай, — Мистик притянул её к себе и поцеловал. — А чем это так вкусно пахнет? У меня живот к спине прилип.
— А в клубе не обедал? — удивилась она.
— Да разве это обед — всё равно там не так вкусно, как у тебя, — он подошёл к кастрюлям и стал их по очереди открывать.
Вика немного оттаяла от его слов и перестала дрожать. Но всё равно весь вечер над ней как будто зависла неприятная, незримая тень. Обернёшься, её нет, а краешком глаза всё равно видишь — она рядом.
Блаженные минуты, когда они лежали в постели намного позже того момента, как уснули дети, она бы не променяла ни на какие сокровища мира. Сильное плечо любимого мужчины, с которым хочется не только спать вместе, но и делить свою жизнь пополам, было рядом. Она сладко погружалась в сон, когда он вдруг сказал:
— Я после 31-го уезжаю с Греком в Одессу к друзьям. Пробуду там числа до десятого. Вот это меня на самом деле беспокоит. И поехать не могу, и остаться тоже.
Вика села на диване: — Что же ещё сделаешь — езжай. Я понимаю тебя.
— Я попробую поговорить с Греком, что он скажет. С удовольствием бы взял тебя с собой. Ты можешь оставить детей у этой няни за хорошую сумму денег?
— Не знаю, согласится ли. Она сидит с ними не столько из-за денег, сколько от одиночества. И мне помогает из милосердных побуждений. А вот праздники… Она, кажется, говорила, что к ней прилетает из Испании дочь, вряд ли возможно у неё оставить детей.
— Чёрт, всё одно к одному.
Вика легла тихонько рядом с ним и почти не дышала.
— Не волнуйся, всё утрясётся. Я буду осторожна, по ночам нигде не ходить…
— Думаю, если они спокойно в квартиру зашли, то их не пугает день.
— Что же теперь делать — сколько их бояться?
— Их не нужно бояться, нужно дать отпор. Грек вызывал на встречу их людей, они промолчали. Это трусы, которые наносят удар в спину, и отвечать за свои действия и слова не хотят. Их нужно уничтожать сразу, как только появляются на горизонте, переговоры с ними бесполезны.
Он так разозлился, что от громкого шёпота зашевелились в кроватях дети. Вика напряглась, посмотрела в сторону кроватей и успокаивающе положила ладонь ему на грудь.
— Завтра этот вопрос задай Греку — что делать? А сейчас — давай спать.
— Спать? — удивился он, кладя Вику на своё длинное тело. — Я такой напряжённый не засну, сделай что-нибудь, помоги мне, Викки, — так он стал называть её совсем недавно, экспериментируя с её именем.
Она поцеловала его, глубоко и умиротворённо вздохнув — они были дома, в безопасности, и всё остальное отступало на второй план.
Утром, когда уже рассвело и синие тени на снегу смешались с дневным светом, Мистик вышел из подъезда, запахивая спортивную зимнюю куртку и натягивая вязаную шапку. Он подошёл к машине, доставая ключи, и заметил двух мужчин, лениво вылезающих из старой «Хонды». У одного от виска к скуле шла татуировка, изображающая кинжал. Их машина была припаркована рядом с соседним подъездом, но Миша догадался, что они по его душу.
Он спокойно открыл машину и сел за руль — в бардачке лежал травматический пистолет. Двое мужчин медленно подошли и встали напротив лобового стекла. Совещаясь какое-то время вполголоса, тот, что без татуировки и повыше, подошёл к водительской дверце и сказал: — Выходи, тварь.
— Если вы хотите поговорить, с оскорблений начинать не стоит, — сказал Мистик и вышел.
Перед ним стоял на морозе без шапки светловолосый высокий мужчина, с ненавистью и презрением глядя в глаза Мистику.
— И какой же ты смазливый, брат, — сплюнул он на снег. — Она довольна, что ты её трахаешь? А то, что она умеет сверху, она тебе уже показывала?
Мистик ударил первым. Тот упал на спину, держась за лицо, зарычал и кинулся на него, как будто хотел убить. Мистик опрокинулся, поскользнувшись, и почувствовал на шее что-то тяжёлое, как будто дыхание передавили стокилограммовой гирей. Быстро мерк свет перед глазами, руки шарили в кармане, чтобы достать пистолет, но натыкались только на скользкое покрытие куртки. Наверное, он выпал.