В эти минуты она видела властного, сильного мужчину, у которого, конечно, было большое будущее. Его красота лишь дополняла ощущение всесильности.
Вика понимала и видела, что круг сужается, травля на «волков» началась полным ходом, и если она сейчас уедет, то возможно, потеряет его навсегда. С глаз долой — из сердца вон. И если не уедет — тоже потеряет, потому что он никогда не примет и не поймёт её упрямого желания остаться. В общем, выбора у неё не было.
Ни слова не говоря, Вика вышла вслед за ним из офиса и так же молча села в машину со своими «охранниками» — ребятами из мотоклуба. Они проводили её до самой двери квартиры и подшучивали, что принцессу доставили до дома в целости и сохранности, и король будет доволен.
Детей она забрала на следующий день утром. Миша так и не появился и не звонил, а её сопровождали двое парней в кожаных жилетках «волков» поверх курток и на мотоциклах. Третий был на машине и в любой момент отвозил её по месту требования.
Она всерьёз собирала вещи, когда позвонила Зоя и заикающимся от слёз голосом попросила приехать.
На отделение «Wolf Engineering», где работал Слава, был совершён самый настоящий налёт — несколько десятков мужчин зашли в гаражи и разворотили всё и всех, кто там был.
Глава 8. Война
В марте Чёрный уже ездил на мотоцикле, если не было снега. С осени носив за поясом пистолет, он не боялся ездить один. Дорога до «Wolf Engineering» занимала всего минут сорок, если не стоять в пробке, мужчина выезжал где-то в восемь утра.
С тех пор, как вернулся в гаражи и стал работать механиком-кастомайзером, приходилось часто вставать рано. Но даже это ему нравилось. Бесконечные вечеринки и кипучая жизнь в мотоклубе было не то, чего он всегда хотел. Мужчине больше нравилось делать что-нибудь руками, придумывать и фантазировать над созданием мотоциклов или аксессуаров к ним.
Раньше он говорил Зое, что ненавидит рассвет, потому всегда и просыпал его. Сейчас стал по-другому относиться к утреннему солнцу. Надевая шлем и перчатки, он с улыбкой смотрел на восход, потому что солнце обещало только новый удачный день, и больше ничего. Ни перевёрнутой головы от пьянки, ни разбитости после бессонной ночи у него не было, Чёрный заводил мотор своего верного железного коня и гнал на работу с удовольствием. Ему можно было только позавидовать.
Лет десять назад он бы издевательски смеялся над собой таким, каким стал сейчас. Мог бы стать вице-президентом, как Мистик, но это было не для него. Его жизнь изменилась, потому что он сам изменился, а не наоборот.
Сегодня Зоя спала беспокойно, много раз за ночь вставала в туалет, и под утро так измучилась прерывистым сном, что он не стал её будить, хотя обычно жена готовила ему завтрак и собирала в школу дочь. Сегодня он дал ей поспать, подняв с первого раза Машу, напоив её кофе и заставив съесть бутерброд с колбасой.
Отец из него вышел строгий, хотя Маша его абсолютно не боялась. Она всегда оценивала ситуацию и, если хотела, вредничала, а если видела, что это уже плохо кончится, мирилась с требованиями родителей. Но сегодня у них получилось всё мирно.
Зайдя в спальню за своим мобильником, Чёрный увидел, что Зоя спит, обняв его подушку и распустив светлые волосы по всей своей спине. Рядом с ней лежал огромный живот, который уже был настолько тяжёлый, что было заметно её физическое недомогание — она у него была всё-таки слишком хрупкая для таких объёмов. Со стороны казалось, что её вперёд тянет.
Тихо выйдя, он спустился вместе со своей первоклассницей, учащейся последнюю неделю четверти — скоро должны были начаться весенние каникулы.
— Папа, а ты меня опять на мотоцикле завезёшь? — спросила она.
— Ага, только маме не говори, — улыбнулся он.
Школа была совсем недалеко, и поэтому ездить между дворами на скорости в пять километров в час было совершенно не опасно. Зато все одноклассники Маши знали, что папа у девочки «Железный волк», и она этим гордилась. Чёрный предчувствовал, что она из-за этого в своей жизни ещё будет лить слёзы, потому что парни будут бояться его.
Забросив птичку-невеличку в школу, он поехал на работу. Утренняя Москва была немилосердна к едущим — весь город стоял в пробках. Но Чёрный от этого практически не страдал, зная объездные пути.
Его кастом — мотоцикл, который он сделал для себя после того, как его предыдущий «Урал-волк» перестал существовать в аварии возле «Байк-поста» под Ростовом, был не слишком гордо-длинный, и вполне манёвренный. Совершенно эксклюзивный, потому что собирался вручную из разных составляющих от разных мотоциклов, он был его детищем. В нём был виден талант и стремление Чёрного к красивым и негрубым вещам.
Как его жена.
Он улыбнулся от таких мыслей. Мотоцикл был выкрашен в неповторимый цвет — иссиня-чёрный, с серебряной аэрографией на баке — его именем — Чёрный — готическим шрифтом. Всем ребятам — его друзьям — нравилось, а Зоя говорила, что та картинка на старом мотоцикле нравилась ей больше. Там была изображена морда волка.
Щурясь от солнечных лучей, мужчина ловко миновал пробки и с удовольствием вдыхал ещё ночной сырой воздух. Пахло весной, а значит, и будущим летом. Они с Зоей не планировали в этот сезон много ездить, потому что в апреле родится сын, но Чёрный по этому поводу не переживал. Они так давно хотели второго ребёнка, что буквально извелись, ведь ничего не выходило. И так совпало, что он должен был появиться тоже в апреле, как и Маша, у неё день рождения был 2 числа.
Нырнув под высокие, пока голые, деревья, Чёрный приехал к гаражам «Wolf Engineering», заезжая за железные ворота. Подняв руку охраннику в приветствии, мужчина припарковал свой мотоцикл у большого здания, отделанного синим листовым железом, и зашёл в гараж. Там горели яркие лампы дневного света под высокими потолками, и работала пара парней, уже успевших переодеться.
Сегодня была суббота, а значит, после вчерашней пятницы немногие парни из мастерской приедут так рано. Подтянутся к двенадцати, по выходным они работали мало. Кто с утра до обеда, кто наоборот — с обеда до вечера.
Из «пультовой», как ребята называли кабинет, где были компьютеры с разными интересными программами для кастомайзинга, вышел мужчина лет сорока на вид с густыми тёмными бровями и лысиной на голове. На нём не было тёмно-синего костюма, в котором они обычно работали. Тёмные джинсы и майка с коротким рукавом с изображением какой-то зубастой твари-вампира очень даже подходили главному механику, которого все называли Мост. Лет двадцать назад он на спор прыгал с моста в Москву-реку на мотоцикле, потом этот трюк повторял не раз — так и стали называть.
Мост вскинул голову, увидел Чёрного и тут же нахмурился: — Слушай, я ж просил тебя съездить к Сорину и отвезти рисунки с изменениями в сиденье.
Лицо Чёрного вытянулось, он покачал головой: — Извини, Мост, я не сказал тебе, но Сорин уехал вчера на какой-то фестиваль, рисунки я отдал его помощникам.
— А какого хрена ты мне не позвонил? — разозлился он. — Время идёт, а вы все, как во сне! Его ученики будут репу чесать полмесяца!
Чёрный скривил рот и пошёл переодеваться.
Они вот уже четвёртую неделю работали над специальным заказом друга Грека из Питера — Винча. Понятно, там и своих мастерских хватало по созданию мотоциклов, но Винч был членом мотоклуба и уважал своего друга, поэтому захотел, чтобы они в «Wolf Engineering» сделали его кастом. Причём донором он хотел видеть «Honda Fury 1800i», и прислал для этого мотоцикл, только что снятый с конвейера.
Дело шло к концу, когда застопорилось именно на седле мотоцикла, рисунки к которому прислал сам Винч. Он настаивал на крокодиловой коже и на специальной отделке серебряными заклёпками в виде капсюлей от пуль. Такими вещами занимался некий Сорин, но работа его продвигалась в этот раз почему-то медленно, а тут ещё Винч прислал изменения в рисунке отделки седла.
Подойдя к мотоциклу, установленному на деревянном постаменте, Чёрный покосился на своего товарища по делу — Федю Ра. Его друг — Мокрый Слон куда-то ушёл по поручению Моста.