Грек улыбнулся одними губами и махнул рукой проспекту. Надев на голову капюшон, на руки перчатки без пальцев, а на глаза свои очки от ветра, президент строго посмотрел на часы. Было без пяти минут десять утра. Сегодня должно было что-то проясниться насчёт домов терпимости с малолетними проститутками.
Перекинув ногу через седло, Грек завёл двигатель поворотом ключа и прислушался к его рокоту. Паренёк-проспект восторженно смотрел на него через стёкла своих очков, засунув руки глубоко в карманы спортивной куртки.
Тут подъехали несколько «волков», и Грек, обернувшись к ним и махнув рукой, медленно поехал вдоль бордюра.
Он жил на Можайском шоссе, и им пришлось ехать через оживлённые дороги. Рублевское шоссе в это время дня было забито.
Стоя в потоке машин, они привлекали к себе слишком много внимания, что было сейчас абсолютно ни к чему. Огромные щиты рекламы на протяжении всего движения только раздражали Грека, он никогда не смотрел на них или не читал, что там написано, а сейчас отчего-то вскинул голову и обомлел. На всё полотно была изображена Ева — красавица, с которой жил Мистик. Она была в неглиже, лишь пёстрый корсет прикрывал дивную грудь, и рекламировала какую-то косметику, под которой были написаны слова: «Ищите новое внутри, потому что оно всегда рядом».
Что-то неясное и неприятное шевельнулось в душе Грека, как тень, и не исчезло, как это было раньше, а стало обретать ясные очертания. Что, если «Беспредельщики» — это миф, искусственно придуманный каким-то гением, который мечтает уничтожить «Железных волков» под началом Грека и создать мотоклуб под собственным именем?
Да, это было безумием, но вполне возможно. А иначе почему всё так запутанно происходило? И не знал никто о них, и не могли поймать? Может, потому что их не было вовсе?
Подняв голову выше, мысли Грека прервались внезапным появлением ещё одного действующего лица, о котором он только что думал. Сквозь поток машин далеко впереди ехал Мистик на своём «Харлее». Высокий, худой, в тёмно-зелёной кожаной куртке с жилеткой поверх неё с цветами «Железных волков». Каштановые волосы были прижаты чёрной шапочкой, а на лице, как всегда, бандана и тёмные очки. Он не увидел их, потому что обязательно бы приостановился.
Грек заметил его уже на повороте на Крылатскую улицу, и когда тот увеличил скорость, президент не стал его догонять. Подъехав к «Байк-центру», Грек у охраны узнал, что Мистик не заезжал на территорию, и этим очень удивился. Нижние Мневники не очень оживлённая улица, здесь располагались либо частные дома, либо небольшие промышленные предприятия, Мистику здесь больше некуда ехать. Что-то подсказало Греку сесть на мотоцикл, не заезжая, и проехать до конца улицы. Ребята не последовали за ним, Грек велел им остаться.
Он сбавил скорость на живописном Карамышевском мосту и увидел Мистика на другом его конце. Грек ожидал, что тот поедет по широкой улице Народного Ополчения, но Мистик нырнул влево на тихую Карамышевскую набережную. Грек, стараясь не мелькать у мужчины в зеркалах, поехал следом.
Узенькая улица была заросшая деревьями, как и Нижние Мневники, и шла вдоль поворота Москвы-реки, поэтому Грек не сразу увидел, что Мистик за кем-то едет. Машин здесь бывало очень мало, и поэтому следить крайне опасно. Но пока ему удавалось оставаться незамеченным.
Вдруг, выехав на затяжном повороте, он вынужден был притормозить, иначе наткнулся бы прямо на Мистика.
Грек пристроился за стоящей на обочине «Газелью», чтобы его не было видно.
Мистик ехал за каким-то парнем, обгонял его и яростно махал руками, показывая остановиться. Издалека было не понять, кого он преследует.
Внезапно на глазах Грека переднее колесо тяжёлого мотоцикла Мистика намеренно врезалось в бок лёгкого спортивного, и парнишка на «Хонде DN-01» полетел по обочине, как ласточка, крутясь. Пострадавшего выбросило на дорогу, и он лежал, раскинувшись на асфальте. Мистик стал подъезжать к парню, но вдруг резко крутанул ручку газа, и мотоцикл рвануло на шею несчастного. Переехав его, он не остановился, разогнался до максимальной скорости и скоро исчез с горизонта, резко повернув на улицу Саляма Адиля.
Грек почувствовал неприятную тошноту и горечь. Он подъехали к убитому — это был Доктор, член его мотоклуба, один из «Железных волков».
Появившись в «Байк-центре» через полтора часа, Грек широкими шагами залетел наверх и, войдя в комнату, которую Мистик приспособил для себя, увидел молодого мужчину за письменным столом. Тот сидел, как ни в чём не бывало и рассматривал что-то перед собой, переводя взгляд и на монитор ноутбука.
На диване валялась его зелёная куртка вместе с жилеткой, ключи от мотоцикла были у правой руки. Он только что приехал, по пути убив своего же брата, двуличная тварь.
Грек подошёл быстро, властными шагами вбивая гвозди в гроб сидящего перед ним мужчины. Нет, убивать он его не собирался, только уничтожить.
Мистик успел только поднять голову и невнимательными глазами посмотреть на президента, как тут же ударился затылком о спинку кресла, тяжёлый кулак врезался ему в челюсть. Грек сгрёб его, поднял, как щенка, и снова ударил по лицу, не щадя костяшки своих загорелых и обветренных пальцев.
Мистик упал на холодный пол, отплёвываясь кровью, и вытаращив глаза на Грека.
Тот, не говоря ни слова, ударил его ещё раз с такой силой, что мужчина на секунду замер, не двигаясь и закрыв глаза. Но он не сопротивлялся.
— Когда ты это придумал? — хрипло и быстро проговорил Грек. — Хочешь быть президентом? Такая мразь не может быть президентом, разве ты этого не понимаешь? Кровь твоих братьев на твоих руках, ты не можешь быть лидером.
— Объясни хотя бы, за что бьёшь, — еле произнёс Мистик разбитыми губами.
— Объяснить? Тебе? Я всё видел. Понятно? Я всё видел, пока ехал сюда! — орал Грек. Он сейчас был страшен. Жилы вздулись на могучей шее, лицо покраснело, волосы растрепались и прилипли к щекам и вспотевшему лбу. Грек разочаровался в одном из своих лучших людей, и для него настал чёрный день, как и для всех, кто сейчас был рядом.
— Что ты видел? Объясни, — раздражённо мотнул головой Мистик и поднялся на ноги. Молодой мужчина был одного роста с Греком, и тот с ненавистью посмотрел ему в серые глаза, которые так обожали женщины.
— Не прикидывайся идиотом, и не делай идиота из меня. Ты только что убил Доктора, и я видел это.
Они стояли друг против друга и не представляли, насколько в эту минуту похожи, только с разницей в двадцать с лишним лет.
— Это был не я, — твёрдо произнёс Мистик, глядя прямо в глаза. — Ты видел не меня.
Грек зло усмехнулся, внимательно разглядывая лицо Мистика: — По-твоему, я не могу узнать тебя и отличить от других?
Мистик разом осунулся, чуть прикрыв веки: — Это не я, — устало твердил он. — Я не спал ни хрена четыре ночи, а ты являешься и говоришь мне такое, бьёшь… Не знаю, кого ты увидел, но не меня. Больше мне нечего сказать.
Грек не колебался ни секунды и не сомневался.
— Уезжай. Куда глаза глядят — уезжай, пока я тебя не прибил сам. Я ещё не выжил из ума, и верю тому, что видел. Это был ты. Я буду проводить расследование. Оставляй свою жилетку и уезжай.
Холодные голубые глаза Грека смотрели прямо в суженные зрачки Мистика. Тот стоял, склонив голову набок и молчал.
— Я сейчас не могу, Зоя…
— Она же с твоими людьми, что ты переживаешь? — усмехнулся Грек, и тут же дыхание его перехватило, потому что молодой мужчина налетел ему на грудь и стиснул свободный свитер и жилетку. Цепочка с головой волка звякнула потревоженная где-то под одеждой президента.
Мистик вцепился в Грека, выкатил, как бешеный, глаза и стал быстро, торопясь, говорить: — Тебе могло показаться что угодно, но если ты не поможешь вызволить Зою от этих тварей, Чёрный тебе никогда этого не простит и соберёт против тебя группу протеста, вот увидишь. Кто тебе и что наплёл про меня, но Зоя действительно у них, и она в опасности.
Грек скинул с себя его стиснутые запястья, как навозную муху, и, видя невменяемое состояние Мистика, а того буквально трясло, невольно начал сомневаться. И в эту сладкую ложь, ой, как хотелось поверить.