Детский сад, ну честное слово… честно он терпел - хлюпала я. Мне бы его проблемы. Шел бы уже… из-за него навалилось опять... Не истерика, но тоска накатила страшная – по привычному нормальному Олегу, по своему дому, по всей жизни той… И теперь я давилась слезами, уцепившись в подушку. Да сколько же можно, в конце-то концов?
Глава 10
В этих местах во время войны прошли страшные бои. Впереди по фронту располагалась немецкая линия обороны «Пантера» – укрепленный за время оккупации рубеж, преодолеть который с наскоку у советских войск не получилось. Наше наступление замерло, противники переключились на позиционное противостояние - вялые перестрелки, редкие артналеты и разведвылазки. Когда высшее командование решило, что пришло время, наши войска поднялись и пошли в наступление. Пошли в наступление… Просто встали по приказу и пошли…
- Там болото не топкое, скорее – просто очень влажная низина, а вокруг лес… и старый и совсем молодой – дикий, выросший безо всяких посадок и ухода. Сосны, лещина, рябинки с кустарниками понизу, а под деревьями редкая трава и мох, шапками укрывающий песчаную землю. Птицы не селятся… я, во всяком случае, ни разу не слышал там ни пения, ни свиста – даже в самый погожий день.
Мы сидели у костра, который был разведен невдалеке от дома - одиннадцать человек, включая меня и бабу Маню. Костер разбрасывал горячие искры, дрова прогорали и с шорохом оседали, превращаясь в алые угли. В кострище еще подбрасывали колотых поленец – из хозяйских запасов. Баб Маня отмахнулась от меня, когда я напомнила, что дрова в зиму будут нужны ей самой:
- Они всегда оставляют деньги, прикуплю потом.
Отряд поисковиков состоял из студентов и их руководителя - пожилого мужчины в спортивном костюме. Он вышел на пенсию в звании подполковника еще лет тридцать назад. Какое-то время работал военруком в школе, там же пристрастился к поисковой работе. В походы с ним ходили его ученики, а потом их дети и знакомая молодежь. Сейчас на поиски останков павших бойцов шли студенты областного архитектурно-строительного, который когда-то заканчивала и я.
Вначале, увидев приближающуюся к дому шумную компанию, я слегка опешила – у нас с баб Маней как раз шел серьезный разговор. Утром я нашла возле входной двери плетеную корзину с продуктами. Там было наложено столько всего! Сыр, домашний творог, десятка три яиц, чисто и грамотно ободранная кроличья тушка, так же аккуратно ощипанная жирная курица, молоко в двухлитровой пластиковой бутылке. А еще – конверт. За него я и ухватилась в первую очередь, надеясь найти объяснение анонимной доставке. В конверте краснело пять тысяч одной бумажечкой. Баба Маня невесело хмыкнула, отводя глаза, потопталась на месте, тяжело вздохнула и деньги у меня отобрала, объяснив появление корзины очень просто:
- Заказ мой принесли.
- А деньги?
- А деньги – сдача, - отрезала она, - заноси и разбирай.
Потом мы сидели на лавочке под яблоней, и она настырно выясняла:
- Ну и что же ты не вышла к нему?
- Вы серьезно? – удивилась я, - а зачем оно мне, интересно? Я уже седые волосины дергаю, если что. И привыкла, чтобы рядом взрослый мужик храпел. А он хоть и немного разбалованный, но неплохой – умный, с широким кругом интересов, романтик. Я не знаю, за каким… таким он топтался под окошком. Может, пару дней уже секса не было? У них в этом возрасте вместо мозга – кипящая сперма. Я ничего ему не обещала… ну, бегала тетка сдуру, трясла задом, так не я и задавала программу - командовал он. Я просто брала экскурсию. Так что ничего страшного - ему полезно. Такому, наверное, редко отказывают.
- Рано утром забегал… я уже не спала. Оставил номер для тебя, просил позвонить.
- Давайте. Позвоню потом, еще раз скажу спасибо, - вздохнула я, забирая бумажку-записку из ее рук и вместе с хозяйкой глядя на приближающихся со стороны села людей. Присмотревшись к груженым большими рюкзаками фигурам, взглянула на бабу Маню - она выглядела спокойной и даже довольной.
- Поисковики… Приезжают на автобусе и всегда останавливаются у меня. Посидят немного, пообедают и сразу уйдут. Туда не сильно далеко - километров семь и место. Здравствуй, Степан, - приветствовала она худощавого мужчину лет семидесяти, вставая навстречу и легонько приобнимая его.