- Причина? Я не хотел бы говорить об этом. Просто объясняю, почему не знаком с этой женщиной.
- Хорошо. Тогда куда вы хотели отселить ее, если собирались снести старый дом?
- Алена! - слегка повысил он голос, но сразу же взял себя в руки: - Я не знал, не был уверен – жива ли она вообще? Безусловно, теперь я пересмотрел свое решение – этот дом будет принадлежать ей.
- Не думаю, что это решит проблему. Потому что ей нельзя больше оставаться одной - не тот возраст и не то здоровье.
- Хорошо… хорошо, я понимаю, все понимаю. Эту женщину выгнал из дому муж за ее поведение. С тех пор у нее нет семьи, сыновьям было по двенадцать лет.
- И за что? За что ее выгнали? Дети – понятно, что им говорили, тому они и верили. Но какое-то объяснение все-таки должно быть?
- Да! Эта женщина была кем-то вроде местной куртизанки. От нее даже откупались продуктами и деньгами, чтобы она отступилась от мужей. Я не хотел говорить это, но вы же не успокоитесь?
- И все же вы сказали… И очень упали в моих глазах, Владимир Борисович, хотя вряд ли вам есть до этого дело. Извините, - опомнилась вдруг я, вспоминая, что обязана ему своей свободой. Это не оправдывало его, но мне нужно бы быть более сдержанной, а попросту - не лезть в бутылку.
- Так что будем делать с домом? – мирно уточнила я.
- Строить, - твердо ответил он, - мы войдем внутрь?
- Не боитесь? – ухмыльнулась я, глядя в сторону входа – темного провала в серой от старости стене.
- Не чую на себе греха. Вы же об этом? О том, что «не суди…»? Я никого и не сужу, просто объяснил вам.
- Я о том, что строение, похоже, ненадежно. А вы… оставили в опасности, оставили без помощи, даже не попытавшись разобраться, даже не поинтересовавшись… в голове не укладывается, и опять - извините. Я, наверное, не имею права…
- «Не суди…»? Так мы войдем или теперь уже вы боитесь?
Я молча шагнула в пустой дверной проем. Пол – то ли земля, то ли доски – не угадывался под толстым слоем сухого голубиного помета. Своим приходом мы спугнули жильцов этого дома – под крышей гулко и резко захлопали крылья – со стропил сорвались голуби, заметались и вылетели через одну из дыр в кровле. На высоком внутреннем куполе действительно, еще угадывались фигуры и лики святых – поодиночке и группами. Слева вдоль стены поднималась деревянная лестница с частыми провалами вместо отдельных ступенек. Я улыбнулась, вспомнив Ромку – наверняка они с друзьями лазили и туда – на звонницу. Даже с риском для жизни, а может, тогда ступени еще не провалились?
- Я не чувствую себя правым, Алена. Но и вины своей не чувствую тоже. И понимаю так же, как и вы – оставить все, как есть, уже нельзя. Сколько ей лет? - заговорил Беркутов, оглядываясь и проходя ближе к центру помещения. Я подошла к нему, мы осматривались вокруг себя.
- Точно не знаю – около девяноста.
- Я обещаю, что что-нибудь придумаю, обязательно решу.
- Дом престарелых? – горько улыбнулась я.
- Всегда презирал людей, родители которых доживают там свой век, - резко и четко ответил он.
- Аналогично. Тогда что?
- Для начала – познакомимся с ней. Она знает о моем приезде?
- Да.
- Будем считать, что необходимая подготовка проведена, - улыбнулся он.
- Постарайтесь, - попросила я, - я уверена, что все совсем не так, как вам внушили. Это просто не может быть правдой, я не верю.
- Посмотрим. Пойдемте отсюда. Удивительно… - остановился он вдруг, - а вы заметили? Здесь пахнет не едким птичьим пометом, а травой… полынью, кажется?
- Не слышу… сухая пыль, как перед дождем. Может, это знак вам – что вы на правильном пути?
- Буду надеяться, что достоин такого знака. Вы уже не сердитесь на меня?
- Я не сердилась, я просто не понимаю. Моя бабушка моложе, но почти слепая… я очень люблю ее, все любят. Два раза в год я обязательно вырываюсь домой, что бы там ни было. Потому что понимаю – каждый день может стать для нее последним. Это случится уже скоро – мы все внутренне готовимся и я каждый раз прощаюсь навсегда, стараясь не показывать этого. Но она сама все понимает и плачет. У меня в голове не укладывается… Как же так можно было?!
- Я не знаю, правда, не знаю. Но это уже не важно - как раньше не будет. Вам не стоит так беспокоиться, это же моя бабушка, - успокаивающе коснулся он моей руки и перехватил ладонь, переплетя наши пальцы. Я посмотрела на это, а он отвернулся, потянув меня за руку:
- Время, Алена, время…