Мэри посмотрела на серую площадь, и был бы кто-нибудь другой на её месте, слабее, чем она, тот разбился бы на месте или спрыгнул бы в черную воду, текущую рядом под мостом. Но она просто смотрела: откуда-то сверху с серого неба падало что-то, похожее на звезды, безмолвная пустота неба отражалась в воде, что-то пропадало в воздухе. Самого воздуха становилось мало, и он разрежался, появлялись какие-то газы, вдыхая которые, Мэри на секунду задыхалась, но потом вновь возвращался кислород, и дыхание становилось ровным.
Весь пейзаж не представлял бы никакого внимания для нормального человека, но Мэри смотрела его только потому, что была здесь впервые. Она поднялась со скамьи и подошла к воде. Посмотрев в ее глубь, помимо своего отражения Мэри обнаружила чужие, совершенно разные и почему-то не запоминающиеся лица, хотя рядом с ней никто не стоял.
Мэри продолжала смотреть в воду и думала: «Разве может совсем ничего не меняться? Когда-то в этом городе уже что-то случилось, о чем люди не вспоминают, может случиться что-то снова, но оно уже будет страшнее, хитрее, продолжительнее, будет иметь на них еще большее влияние. И они захотят вспомнить тот былой произошедший «ужас», который тогда им уже покажется лишь маленькой расправой над ними, будут желать вернуть его, вместо пришедших страданий.
Значит, что-то все же меняется: случилось и случится, но меняется не людьми, а кем-то другим. Но в следующий раз они уже точно ничего не изменят, то будет слишком сильным. Потому, чтобы больше ничего не происходило, надо делать что-то сейчас, что-то менять. Но согласятся ли они? Но если кто-то один начнет действовать, то возможно они поддержат его, согласятся с ним, и все изменится? Но кто решится здесь что-то менять, кто, кроме меня?»
Подобная мысль Мэри исходила не из благородства, а опять же из желания разгадать тайну. Вода под мостом пенилась, пыталась подняться до берегов Петрансуса, но лишь медленно утекала куда-то вниз, по направлению взгляда Мэри, и, спадая, билась о камни под черным городом.
Внезапно Мэри почувствовала себя чьей-то частью, может даже в чьей-то зависимости, будто за ней следят (это было совершенно новое для неё ощущение), она обернулась и увидела женщину. Мэри не слышала, чтобы к ней кто-то подходил, и потому такая неожиданность несколько напугала её. Она спросила у женщины:
- Вы что-то хотели?
Голос женщины был неприятный:
- Да, вы украли мою тень, и я хотела бы её вернуть.
- Но, какую тень? – посмотрев вниз, под ноги, Мэри поняла о какой именно идет речь, тень это была какая-то суетливая и неровно располагалась под Мэри. - Как же ваша тень могла у меня оказаться?
- В нашем городе без теней невозможно. Потому на каждого она своя, но у вас её нет, поэтому моя тень перешла к вам, оставив меня. Верните же мне ее.
На площади в это время никого не было. Они стояли: Мэри и эта женщина, - вдвоем, около моста. Мэри еще не совсем понимала, что происходит, как ее тень могла сначала пропасть, а потом появиться снова, и откуда эта женщина знает, что это именно ее тень. Женщина впивалась в глаза Мэри и не давала им смотреть куда-либо мимо своих, и, хотя речь её была коротка, и тон разговора был почти спокойный, слова её заставляли Мэри зависеть от этой женщины и подчиняться. Глаза её были резкие, маленькие, почти черные, взгляд прямой и на лице стояла легкая глумливая улыбка, почти незаметная, но в сочетании с глазами она выражала что-то страшное.
Женщина повторила свое желание:
- Я хочу, чтобы вы вернули мою тень. Немедленно.
- Но как? – Мэри находилась в недоумении от данной просьбы.
- Есть только один способ.
Женщина начала приближаться к Мэри, все также пристально смотря ей в глаза. Мэри пыталась понять, что эта женщина собирается сделать. Ещё два шага назад и будет мост с бурлящей водой, вокруг – серая пустая площадь, впереди – непонятная особа. Женщина ни о чем не думала, кроме намеченной цели, она больше не улыбалась, просто гипнотизировала Мэри взглядом. Она довела её до перил, схватила за руку и пыталась перекинуть на другую сторону, за мост, в воду.
Мэри успела сообразить и, ухватившись свободной рукой за перила, чтобы удержаться, ударила женщину ногой по бедру, выхватила вторую руку, и схватилась обеими за шею своей обидчицы. Та пыталась что-то говорить, двигала руками, извивалась в руках у Мэри, но ещё несколько минут, и тело её заметно потяжелело, глаза заполнились ужасом, рот открылся, и сердце перестало биться.