В следующий раз Мэри проснулась уже в полной тьме. Она вгляделась в нее и подошла к окну. Снаружи той постройки, в которой она опять оказалась, было тихо и спокойно. Дверь была открыта. Она вышла в коридор, взяла один из факелов, висевших по периметру, и пошла прямо.
Двери всех комнат были распахнуты. Мэри заходила в каждую следующую комнату, освещая их лишь светом факела, и все они оказывались пусты, было заметно, что в них даже никто не заходил. В конце коридора была лестница. Мэри спускалась вниз, пропуская вперед факел, спутник ее был молчалив, как и она, но он ясно указывал дорогу.
Мэри вышла на улицу, она проходила вперед, где-то вдалеке виднелся лес, впереди была высокая ограда. Было все также темно. Мэри уже думала о Темном Квартале, о своем доме, но вдруг ее мысли оборвались.
- Как тебе здесь? – обратился к ней голос.
Мэри повернула голову в его сторону. Рядом с ней стоял опять тот парень. Увидев его снова, Мэри поняла, что он знает все и о ней, и о причине ее нахождения в этом месте, но решила не подавать виду. Она честно ответила:
- Чудесно. Но почему-то мне все больше и больше хочется вернуться туда, где мой дом. И я уже потеряла направление туда, откуда недавно вышла.
Парень ответил Мэри, пытаясь ее заинтересовать:
- На самом деле ты напрасно не хочешь здесь остаться. Если хочешь домашней обстановки, к которой ты привыкла, только скажи - тебе ее здесь устроят. Это не проблема.
Внезапность некоторых вещей, порой, может привести к их непониманию, и случайная темнота может быть расценена, как попытка испугать. Но в случае с теми, кто в темноте не видит никакой случайности, для кого это привычная норма, она не приносит никаких сомнений. Внезапность же того, что не происходит и не появляется в результате естественного и ожидаемого хода, может привести к смятению любого, даже самого не верующего в случай зрителя.
После внезапного наступления темноты ниоткуда и без предупреждения появился зеленый туман. Мэри смотрела на него с недоумением, но интересом. Такого она еще не видела. Туман осветил своим мутным одновременно ярким светом всю местность в округе.
Мэри оглянулась назад и увидела старую церковь. И по высоким ржавым воротам, находящимся впереди, было понятно, что она уже давно не принимала посетителей и даже приходящих замаливать грехи.
Около Мэри уже никого не было, она, как обычно, осталась одна. Ей захотелось вернуться в церковь, ведь уже очевидно было, что сегодня она очнулась именно в ней.
Мэри прошла внутрь, зеленый туман осветил все и там. Каменные стены, вдоль которых она проходила, когда поднималась, были украшены цветными фресками на очень известные сюжеты и расписаны латинскими словами и молитвами. Она остановилась на каком-то этаже и вошла в первую, случайную дверь.
Комната была полностью освещена. Что вело Мэри именно сюда, она не знала, она и точно не знала, что ищет. Но, подойдя к дубовой кровати, в целом свертке одеял, под грузом пыли она нашла книгу (как будто ее только что вынули из пыльного ящика и спрятали здесь): старую, в заплесневелой кожаной обложке, с фигурным переплетом, на древесном клее. Она была завязана зелеными лентами. Страницы ее были белые, плотные, шрифт текстов, как и положено для церковных книг, каллиграфический. Сами тексты были написаны кроме латинского языка еще и на других корневых индоевропейских. Мэри перевела название книги: «Тетрадь Грехов». Перевернув страницу обложки, она прочитала:
«Каждый, кто хотел быть абсолютно свободным, обращался к ней
Тот, кто нашел себя в мире парадоксов, искал в ней для себя новые;
Тот, кто не знал о ней, находил их
Каждый, кто хотел быть прощенным и успокоенным, обращался к ней».
Пролистав книгу далее, она увидела чьи-то имена с текстом под каждым из них. На одной из страниц было неразборчиво написано имя, но зато отчетливо читался текст покаяния:
«Я прошу у тебя свободы за ложь, за смерть, за зависть, за страх, за боль, за зло, за веру, за слабость, за гордость, за безрассудство, за бесполезность» Текст был очень странный, но очень знакомый Мэри, он напоминал ей Петрансус. В голове проносилась фраза: «Каждый, кто хотел быть прощенным и успокоенным».
Мэри стояла и вспоминала все, за что должна быть сейчас прощена, а Тетрадь Грехов в это время листала свои страницы и, остановившись на букве Б, начала выводить фамилию Мэри. Внезапно, у Мэри пропала тень. Это всегда происходило случайно, но всегда влияло на состояние Мэри.