“Масонство в прошлом и настоящем”, ставшее недавно доступным для русского
читателя<13>, утверждает непрерывность существования “строительных братств” (то есть
непрерывность передачи строительных секретов и ритуалов) на протяжении всей истории
Европы. Другими словами, оставив в стороне вопрос о компетентности автора и
идентичности перевода исходному тексту, возможно перевести вопрос в другую
плоскость, попытавшись выяснить не то, в какой форме продолжала жить традиция, а кто
был заинтересован в ее поддержании.
С этой стороны, как мне представляется, не было недостатка в приверженцах
восточной и древнехристианской мистики, связанной с ересями, алхимией, каббалой,
астрологией и настойчивыми попытками проникнуть в мир духов и стихийных сил, чтобы
подчинить его себе. Об этом свидетельствует как развитие опытной и теоретической
науки на протяжении XIV-XVII веков, так и многочисленные инквизиционные процессы
этого периода, с помощью которых Церковь продолжала бороться с пытливостью ума
последователей тайных тамплиеров.<14>
Но, кроме общих рассуждений, в пользу такого предположения есть и прямые
свидетельства, заставляющие подозревать московских анархо-мистиков XX века в
преемственной связи с масонством, как его изображает М.Морамарко.
Начать следует с того, что в масонстве уже первый шаг на пути посвящения в первую
ступень “ученика” определяется его “стремлением к Свету”. Символикой Божественного
Света проникнуто все масонство, поэтому наши “рыцари Света” уже на основе одного
этого факта могут быть восприняты в качестве одного из ответвлений всемирного
братства, чьи идеи выражались в тех же требованиях “свободы, братства,
справедливости”. Столь же показателен и пиетет, проявляемый обеими сторонами к
Евангелию от Иоанна, наиболее мистическому из четырех, к Апокалипсису и к памяти
Иоанна Крестителя, день которого для всех масонов является главным праздником,
отмечаемым торжественными собраниями и процессиями в тех странах, где масонство
легализовано и уважаемо.
Кроме того, в Древнем Шотландском обряде, разделенном на 33 степени или “градуса”,
17-й градус - Рыцарь Востока и Запада - отмечен “почетным знаком восьмиугольника”,
заставляющим сразу же вспомнить “голубую восьмиконечную звезду”, которая, по
показаниям некоторых арестованных, фигурировала при посвящении “рыцарей” Ордена
Света. На лицевой стороне этого восьмиугольника изображен был Агнец с Книгой Семи
Печатей, которая ассоциируется, с одной стороны, с Апокалипсисом, а с другой - с
90
“печатями мистического молчания”, фигурирующими в орденских легендах анархо-
мистиков.
Как пишет (довольно кратко) об этой ступени посвящения Морамарко, главным в
раскрытии ее содержания является призыв к возможно большему синкретизму,
соединению духовных учений Востока с рыцарскими идеалами Запада, т.е. то самое, что
мы обнаружили как у тайных тамплиеров средневековья (см. “Книгу утешенных”), так и у
анархо-мистиков XX века. С этой степенью связано и мистическое значение числа “7”,
проходящего лейтмотивом в Апокалипсисе, а у московских тамплиеров отраженное
“семью степенями посвящения” по свидетельству некоторых арестованных.
Столь же любопытен для сравнения оказывается и 18-й градус масонства, вводящий
посвященного в степень “Князя Розенкрейцера”. Согласно масонской легенде, после
разрушения своего орденского Храма рыцари Востока и Запада (т.е. тамплиеры 17-го
градуса) скитались в горах и лесах, скрываясь от гонений, пока их не приняли в свои ряды
розенкрейцеры. Истолковать это можно как сообщение о синтезе гностицизма раннего
христианства с миропостижением посредством оккультных знаний и опытных
исследований, над которым возвышается фигура исторического Христа и его
гностического двойника Христа-Эона (Логоса). Вместе с тем, как сообщает Морамарко,
“обязанностью масона, посвященного в степень розенкрейцера, по крайней мере в
итальянской традиции, было вести работу в больницах, общественных и частных
организациях, занимающихся благотворительностью, во всех учреждениях, как сказано в
уставе, созданных для того, чтобы облегчить страдания человека”<15>, - то есть
деятельность эта оказывается никак не связанной с мистическим содержанием самой
степени.
Как совместить и объяснить такое противоречие, М.Морамарко не говорит, и здесь мы
остаемся в неведении, что же на самом деле превалирует: вытесненное из жизни
воспоминание о действительно происшедшем некогда слиянии ветвей тайного
тамплиерства и взраставшего под его непосредственным влиянием розенкрейцерства,
сыгравшего значительную роль в последующие века до выступления на историческую
сцену масонства, или же собственно благотворительная деятельность, воспринятая
масонством в качестве закономерного претворения в жизнь их собственных идей и как
продолжение деятельности собственно рыцарско-монашеских орденов средневековья с их
госпиталями, больницами, приютами и т.п.
Между тем, все это мы находим и у московских тамплиеров с их разнообразными
благотворительными лекциями, вечерами, концертами, с “Черным Крестом”, формально
обслуживающим анархистов, а еще больше - в анонимной деятельности “Братства
Милосердия”, поставившего своей задачей такую же заботу о больных и нуждающихся, -
пусть не в столь широкой форме, как это могли делать (и делают сейчас) на Западе
тамплиеры и масоны, однако с использованием всех средств, доступных в условиях
советской России.
Рассматривая “градусы” “Древнего шотландского обряда” в их символическом
значении и содержании, нельзя не заметить, что 17-й и 18-й “градусы” больше
соответствуют “Книге утешенных”, нежели “Статуту избранных”, что, по-видимому, и
предопределило вхождение той ветви тайных тамплиеров в Орден розенкрейцеров, а
затем и формированию на этой почве масонства в Англии и Шотландии. Наоборот, для
тайных тамплиеров, следующих “Статуту избранных”, в Шотландском обряде
предусмотрена гораздо более высокая, завершающая “градусы” масонский лестницы 30-я
степень “Рыцаря Кадоша”, т.е. “Святого Рыцаря”, которого можно истолковать также как
“Рыцаря Света”. Следующие за ней три степени в масонстве имеют чисто
административное значение и не знаменуют никакого духовного восхождения или
совершенствования Мастера.
И здесь мы опять сталкиваемся с любопытными параллелями.
91
Символика ритуала возведения Мастера в “градус” Рыцаря Кадоша прямо связана с
воспоминаниями о гибели Ордена тамплиеров и смерти на костре великого магистра
Ордена Жака де Моле, который, воплощаясь в новом Рыцаре Кадоше, возвращается в мир,
чтобы восстановить попранную справедливость. Наиболее существенно при этом, что под
восстановлением справедливости подразумевается не совершение нового зла, а
преодоление зла в окружающей жизни, воспрепятствование его распространению и
торжеству. С этой задачей прямо связано и напоминание посвящаемому о его долге, как
пишет об этом Морамарко.
“Для Рыцаря Кадоша долг - это “дхарма”, устремленность осуществить смысл своего
существования путем реализации всех возможностей своей личности… Рыцарь Кадош
должен претворять на практике знания, полученные им в храме. Но каким образом? Никто
не в состоянии его научить этому. Секрет инициации остается секретом до самого конца.
При этом следует учесть, что масоны обычно гордятся тем фактом, что никогда не
подавляют творческую индивидуальность своих адептов, но способствуют