Англии 28 июня 1240 года.
Последний из тайных статутов, Rotulus signorum arcanorum, представляет как бы
дополнение к двум первым. Так как “избранные” и “утешенные” составляли тайные
кружки внутри Ордена, допускавшие в свою среду под обязательством строгого хранения
тайны и посторонних без различия происхождения, религии и пола, и эти последние
могли жить незаметно среди самых разнообразных условий, то для сношений с ними и
был придуман ряд условных знаков. Знаки эти двух родов — пароль и жест. Пароль
обыкновенно состоит из двух выражений, вопроса и ответа. Хотя все эти вопросы и
ответы были заимствованы из Библии, все-таки предложение их могло возбудить
подозрение, или же случайный соответствующий ответ мог ввести в заблуждение
вопрошающего и заставить его принять за сочлена такого человека, который на самом
деле им не был. Во избежание этой опасности установлен был, так сказать, двойной
пароль: один предлагается сообразно положению вопрошаемого в обществе (например,
был особый пароль для клириков, монахов, мирян, сарацин и женщин), другой —
сообразно принадлежности его к “избранным” или “утешенным”.
Например, если кто-либо из “утешенных” встретится с неизвестным ему монахом и
заподозрит в нем своего собрата, то он сперва спрашивает “Кто тебе мать и кто братья?”,
и если тот скажет “Делающие волю Отца моего”, этот ответ покажет, что предположение
было справедливо. Чтобы потом точнее узнать, принадлежит ли монах к “избранным” или
“утешенным”, следовало в первом случае на вопрос “Каково происхождение света?”
получитьответ “Ночь”, а во втором на вопрос “Что случилось в девятом часу?” ответ
“Совершилось”.
Впрочем, для сношений сочленов между собою служили не столько условные вопросы
и ответы, сколько жесты. Из 18 параграфов, на которые разделен Rotulos signorum
arcanorum, только 7 начальных отведено на объяснение паролей, а остальные II на
описание условных жестов, причем в каждом начальном параграфе объясняется только
один какой-нибудь пароль, тогда как в каждом из последних описывается по два и по три
жеста.
Назначение жестов было самое разнообразное. Посредством жестов “избранные” и
“утешенные” приглашались на заседания капитулов, извещались об опасности;
посредством жестов они выражали свое согласие или несогласие на допущение в капитул
179
предлагаемых кандидатов, свое одобрение или неодобрение на предложение председателя
и т.п. Так как все эти жесты состоят из разнообразных движений рук и пальцев, то я не
буду входить в подробности описания каждого из них; отмечу только, что были особые
жесты “избранных” и “утешенных”, пояса, Бафомета, тайных статутов, и что во время
опасности угрожаемому советовалось с воздетыми руками воскликнуть “ja allah”, после
чего всякому сочлену предписывается оказать ему посильную помощь.
Очевидно, подобные пароли, жесты и восклицания могли быть понятны одним
“избранным” или “утешенным”. В конце статута о знаках, как и предшествующего, стоит
заметка, что правила собрал магистр Ронцелин из Самфорда 12 августа 1240 года.
Достаточно самого беглого сопоставления тайных статутов с актами процесса
тамплиеров, чтобы убедиться, что между теми и другими существует самое близкое
соотношение. Почти все пункты обвинения, заявленные при первоначальном доносе и
добытые во время следствия, находят здесь полное подтверждение. Ввиду этого
соответствия статутов с актами процесса естественно возникает вопрос: следует ли в
изданных Мерцдорфом памятниках признать подлог; совершенный применительно к
заявлениям документов и свидетелей, или же объявить их подлинными, дающими
возможность понять происхождение противоречий в показаниях тамплиеров перед
следственной комиссией?
Подлог легче всего доказывается с помощью отыскания анахронизмов в исследуемых
документах. Анахронизмы подмечаются или с помощью палеографических соображений,
или же через проверку тех исторических фактов, которые упоминаются в исследуемом
памятнике. В данном случае палеографические соображения очевидно не приложимы:
статуты пока известны в одном списке конца XVIII века. Правда, копиист уверяет, что он
списал статуты в Ватикане, но ни один исследователь не наталкивался до сих пор на эти
ватиканские оригиналы, и заявление копииста может быть только принято к сведению и,
если угодно, при данном положении дела оно скорее возбуждает сомнение в подлинности
изданных Мерцдорфом памятников, чем убеждает в их достоверности. Что же касается
исторических фактов, которые могут быть проверены хронологически, то они
встречаются частью в приписках к статутам, частью в самом тексте. Начнем с первых.
Statuta secreta Electorum, если верить приписке, получены от Рожера де Монтагю и
Роберта де Барри братом Бернаром де S. Audomaro и переписаны им 18 августа 1252 г.
Спрашивается, известны ли исторически эти лица? Строго говоря — нет; но у нас есть
косвенные указания на возможность существования в Ордене тамплиеров лиц с этими
фамилиями. Один из них, Петр де Монтагю, в начале XIII в. был провинциальным
магистром португальских тамплиеров, ас 1219 по 1229 г даже занимал должность
великого магистра<6>; его родной брат в то время был магистром госпитальеров, с
которыми тамплиеры состояли тогда в самых близких отношениях и допускали переход
рыцарей из одного ордена в другой.
Очевидно, фамилия де Монтагю, имевшая свои владения в различных областях
Франции<7>, пользовалась большим почетом у рыцарей, и члены ее избирались на
важнейшие орденские должности, а тайные статуты уверяют, что в прокураторы и
визитаторы чаще всего назначались принадлежавшие к “избранным” или “утешенным”.
Очень может быть, что и Рожер де Монтагю, один из редакторов Statuta secreta, тоже
занимал подобную второстепенную должность. Приверженность фамилии де Монтагю к
Ордену не подлежит сомнению: в актах процесса встречается несколько лиц с этим
именем.
То же самое следует сказать и о фамилии де Барри: Эбергард де Барри был великим
магистром в половине XII в.; среди рыцарей, привлеченных к допросу во Франции, опять
встречаются носящие фамилию de Barro, de Burris; в словаре французских фьефов можно
найти указание на владения этой фамилии в Дофинэ. Гораздо труднее сказать что-нибудь
определенное о Бернаре де S. Audemaro. Ни в истории Ордена, ни в актах процесса мы не
встречаем рыцарей с этим именем. Правда, в числе свидетелей попадаются какие-то
180
Audemori и Ademori, но следует ли эту фамилию признать тождественною с de S.
Audemaro, не берусь решить.
Liber consolamenti и Rotulus signorum arcanorum выставляются в приписках собранными
магистром Ронцелином и переписанными прокуратором английских тамплиеров Робертом
Самфордским в июне и в августе 1240 г. Так как оба упомянутых рыцаря выставляются
принадлежащими к высшим должностным лицам Ордена, то следовало бы ожидать, что
тут мы уже наверное будем в состоянии проверить справедливость исторического
указания приписки, но это ожидание оправдывается только наполовину. Имя Ронцелина
не встречается ни в списке великих магистров, ни в списке провинциальных. Правда,
Дюпюи говорит о каком-то претенденте на сан великого магистра Процелине, а Мерцдорф
считает возможным отождествить этого Процелина с Ронцелином приписки и с
безымянным магистром бургундским, который в актах процесса выставляется как один из
вводителей ереси в Орден; но такие соображения, очевидно, крайне шатки; если уже
нельзя признать в Ронцелине великого магистра, тогда, скорее всего, его следовало бы
искать среди английских провинциальных магистров, а никак не бургундских; сношения