Но она не рассчитала, что мистер Корнер, обыкновенно медлительный на слова, на этот раз сумеет предупредить ее.
— Где мой ужин? — с негодованием спросил мистер Корнер, продолжая держаться за дверь.
Мистрис Корнер, онемев от удивления, только вытаращила на него глаза
— Где мой ужин? — повторил мистер Корнер, дошедший к этому времени до неподдельного изумления перед тем фактом, что для него не приготовлен ужин. — Что это значить: разве, ложатся спать, когда глава дома еще не ужинал?
— Что-нибудь случилось, милочка? — послышался голос мисс Грин с первой площадки лестницы.
— Войди же, Христофор, — попросила мистрис Корнер, — войди же, прошу тебя, и позволь мне закрыть дверь.
Мистрис Корнер принадлежала к тому типу молодых дам, которые с высокомерием, не лишенным грации, любят властвовать над людьми, привыкшими покорно повиноваться им; эти женщины очень легко робеют.
— Я хочу жареных почек, — заявил мистер Корнер, меняя ручку двери на стоячую вешалку, о чем немедленно же пожалел. — И чтобы не было лишних разговоров. Поняла? Я не желаю, чтобы мне прекословили.
— Господи, что мне делать? — шепнула перепуганная мистрис Корнер своей подруге. — В доме нет почек.
— Свари ему яичницу, — предложила, готовая прийти на помощь подруга, — да посыпь на нее побольше кайенского перцу. Он, пожалуй, не заметит.
Мистер Корнер дал убедить себя войти в столовую, служившую одновременно и кабинетом. Обе женщины поспешили развести огонь в кухне с помощью второпях одевшейся прислуги, хроническое негодование которой по-видимому бесследно улетучилось при первом законном поводе, представившемся ей в этом доме.
— Я никогда не поверила бы этому, — шепнула бледная, как полотно, мистрис Корнер. — Никогда.
— Сразу чувствуется, что в доме есть мужчина, не правда ли? — прощебетала восхищенная прислуга.
Вместо ответа мистрис Корнер дала ей пощечину; это несколько облегчило её чувства.
Прислуга всецело сохранила свое хладнокровие; но относительно мистрис Корнер и её подруги надо сказать, что голос мистера Корнера, выкрикивавший через каждую четверть минуты новые приказания, скорее замедлял, чем ускорял их работу.
— Я боюсь идти одна, — сказала мистрис Корнер, когда всё было поставлено на поднос, Поэтому подруга пошла с ней, а прислуга составила арьергард.
— Что это такое? — насупился мистер Корнер. — Я сказал, чтобы приготовили бараны котлетки.
— Прости, голубчик, — запинаясь, пролепетала мистрис Корнер, — но в доме нет баранины.
— В хорошо поставленном хозяйстве, какое я намереваюсь иметь в будущем, — продолжал мистер Корнер, наливая себе пива, — всегда должна быть баранина. Поняла? всегда баранина.
— Постараюсь запомнить, милый, — сказала мистрис Корнер.
— Мне сдается, — заметил мистер Корнер в промежутках между едой, — что ты не такая хозяйка, какая мне нужна.
— Я постараюсь исправиться, голубчик, — умоляюще сказала мистрис Корнер.
— А где твои книги? — вдруг спросил мистер Корнер.
— Мои книги? — с изумлением повторила мистрис Корнер.
Мистер Корнер стукнул кулаком по столу, что заставило подскочить многое — включая и мистрис Корнер.
— Не прекословь мне, милая, — сказал мистер Корнер. — Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Твои приходо-расходные книги.
Они лежали в ящике стола. Мистрис Корнер достала их дрожащей рукой и подала своему супругу. Открыв одну из них наудачу мистер Корнер склонился над ней, нахмурив чело.
— Мне сдается, что ты не умеешь считать, — сказал мистер Корнер.
— Я… в школе… я всегда шла хорошо по арифметике, — запинаясь, ответила мистрис Корнер.
— Мало ли чем ты была в школе, и что… Двадцать семь и девять сколько? — гневно спросил мистер Корнер.
— Тридцать восемь… семь, — начала путать до смерти испуганная мистрис Корнер.
— Да ты знаешь таблицу умножения на девять или нет? — громовым голосом крикнул мистер Корнер.
— Я всегда знала, — всхлипнула мистрис Корнер.
— Ответь ее мне, — приказал мистер Корнер.
— Девятью один девять, — рыдая, начала бедная женщина, — девятью два…
— Дальше, — сурово сказал мистер Корнер.
Она продолжала тихим, монотонным голосом, время от времени прерываемым сдерживаемыми рыданиями. Заунывная ритмичность таблицы умножения оказала свое действие. Когда мистрис Корнер робко упомянула, что девятью одиннадцать будет девяносто девять, мисс Грин украдкой указала ей на стол. Бросив туда боязливый взгляд, мистрис Корнер увидела, что глаза её повелителя закрыты, что голова его покоится между пустой пивной кружкой и судком, издавая легкий храп.
— Оставь его тут, — посоветовала мисс Грин, — а сама ступай спать и запрись изнутри. Гарриэт и я завтра позаботимся о его завтраке. Тебе лучше всего не попадаться ему на глаза.
И мистрис Корнер, полная благодарности за указания, что ей делать, исполнила всё в точности.
Часам к семи утра солнечный свет, заливающий комнату, заставил мистера Корнера моргнуть, затем зевнуть и, наконец, полуоткрыть один глаз.
— Встреть день с улыбкой, — сонным голосом пробормотал мистер Корнер, — и он бла…
Мистер Корнер вдруг выпрямился и оглянулся. Это не была его постель. У его ног лежали осколки пивной кружки и стакана. Опрокинутый судок вместе с яйцом разукрасили скатерть яркими цветами. Странное ощущение на голове и лице требовало объяснения. Мистеру Корнер ничего не оставалось, как прийти к выводу, что кто-то пытался сделать из него салат — и притом рука, не поскупившаяся на горчицу. Но в это время какой-то звук привлек внимание мистера Корнера к двери.
Сквозь полуоткрытую дверь просунулось зловеще строгое лицо мисс Грин.
Мистер Корнер поднялся. Мисс Грин тихонько вошла и, притворив дверь, прислонилась в ней спиной.
— Я полагаю, что вы помните, что… что вы наделали? — проговорила мисс Грин.
Она говорила замогильным голосом, от которого у мистера Корнера мурашки прошли по телу.
— Я что то припоминаю, но не очень ясно, — признался мистер Корнер.
— Вы вернулись домой пьяный — очень пьяный, — сообщила ему мисс Грин: — в два часа утра. Шум, который вы подняли, вероятно, разбудил половину улицы.
Из полуоткрытых губ вырвался стон.
— Вы потребовали, чтобы Эмэ вам сварила горячий ужин.
— Я потребовал! — Мистер Корнер бросил взгляд на стол. — И она… она сделала это!
— Вы были очень буйны, — объяснила мисс Грин. — Мы ужасно испугались вас, все трое.-
Смотря на жалкую фигуру, стоявшую перед ней, мисс Грин лишь с трудом могла поверить, что несколько часов тому назад она на самом деле испугалась его. Только сознание долга сдерживало её желание расхохотаться.
— Сидя тут и ужиная, — беспощадно продолжала мисс Грин, — вы велели ей принести приходо-расходные книги.