Вопрос не в государственном вмешательстве в экономику. Все государства вмешиваются в экономику по разным причинам, среди которых защита национальной безопасности ("военно-промышленный комплекс"), обеспечение промышленной безопасности, защита потребителей, поддержка слабых, содействие справедливости рыночных операций, предотвращение монополизации и частного контроля в системах свободного предпринимательства, обеспечение интересов общества в естественных монополиях, достижение эффекта масштаба, предотвращение чрезмерной конкуренции, защита и развитие отраслей, распределение жизненно важных ресурсов, защита окружающей среды, гарантия занятости и так далее (orth. Вопрос в том, как правительство вмешивается и для каких целей. Это один из важнейших вопросов в политике XX века, который становится все более острым по мере развития столетия. Как сказал Луис Малкер II, старая рука в мире японского банкинга: "Я бы предположил, что для любой крупной страны в 1980-х годах не было более разрушительной слабости, чем неспособность определить роль правительства в экономике". Особое японское определение этой роли и связь между этой ролью и экономическим чудом одновременно являются основными компонентами и первопричинами возрождения интереса к "политической экономии" в конце XX века.
Нигде так не проявляется распространенное и специфически западное предпочтение бинарных способов мышления, как в области политической экономии. В современную эпоху Вебер положил начало этой практике, проведя различие между "рыночной экономикой" (Vei'kelirwii'tschnft) и "плановой экономикой" (Plnniuirtsc/inft). Среди недавних аналогов - различие Дарендорфа между "рыночной рациональностью" и "плановой рациональностью", различие Доре между "рыночно-ориентированными системами" и "организационно-ориентированными системами" и различие Келли между "государством, управляемым по правилам" (noiiiocrntic) и "государством, управляемым по целям" (teloci'utic)". Я буду использовать некоторые из этих различий позже, но сначала я должен подчеркнуть, что для целей настоящего обсуждения правый компонент этих пар не является командной экономикой советского типа. Экономики советского типа не рациональны, а идеологичны". В Советском Союзе и его зависимых странах и подражателях государственная собственность на средства производства, государственное планирование и бюрократическое целеполагание не являются рациональными средствами достижения цели развития (даже если когда-то они таковыми и были); они сами по себе являются фундаментальными ценностями, не подлежащими оспариванию при наличии доказательств неэффективности или нецелесообразности. В том смысле, в котором я использую этот термин, Япония рациональна в плане, а страны с командной экономикой - нет; на самом деле, история Японии с 1925 года предлагает множество иллюстраций того, почему командная экономика не рациональна в плане, и этот урок японцы хорошо усвоили.
На самом базовом уровне различие между рынком и планом связано с различными представлениями о функциях государства в экономике. Государство как институт так же старо, как и организованное общество. Примерно до XIX века государства повсеместно выполняли более или менее те же функции, которые делают возможной крупномасштабную социальную организацию, но которые выполняли отдельные люди, семьи или деревни. Эти функции включали оборону, строительство дорог, сохранение водных ресурсов, чеканку монет и отправление правосудия. После промышленной революции государство начало брать на себя новые функции. В тех государствах, которые первыми начали индустриализацию, государство само по себе имело мало отношения к новым формам экологической деятельности, но к концу XIX века государство взяло на себя регулирующие функции в интересах поддержания конкуренции, защиты потребителей и т. д. По словам Генри Якоби, "как только капитализм изменил традиционный образ жизни, такие факторы, как эффективность конкуренции, свобода передвижения и отсутствие какой-либо системы социального обеспечения, вынудили государство взять на себя ответственность за защиту и благополучие индивида. Поскольку каждый человек отвечал за себя сам и поскольку индивидуализм стал социальным принципом, государство оставалось практически единственным регулирующим органом".