Морита считает, что структура стимулов послевоенного японского бизнеса была направлена на достижение целей развития, в то время как структура стимулов американского бизнеса направлена на достижение индивидуальных результатов, проявляющихся в быстрой прибыли. Результатом этого стало не только отсутствие долгосрочного планирования в США, но и непомерно высокие зарплаты руководителей, частные корпоративные самолеты, роскошные дома и другие серьезные расхождения между вознаграждением труда и управления. В послевоенной Японии уровень жизни топ-менеджеров и рядовых заводских рабочих отличался незначительно (Морита замечает, что американский президент филиала Sony в США получает в корпорации зарплату больше, чем сам Морита в Sony). С другой стороны, можно отметить, что менеджеры в Японии имеют доступ к корпоративным фондам развлечений такого размера, который не имеет аналогов ни в одной другой экономике. Национальное налоговое агентство подсчитало, что в 1979 году социальные расходы корпораций составили 13,8 миллиарда долларов, что означает, что руководители корпораций тратили 38 миллионов долларов в день на выпивку, еду, гольф и подарки для своих коллег и клиентов.
Дело в том, что более гибкие методы оценки менеджеров в Японии способствуют более мягким отношениям между работниками и руководством, чем в некоторых других странах, а также позволяют избежать сдерживания сотрудничества с другими предприятиями и с правительством. Эта японская практика возникла в результате послевоенных условий. По словам Мориты, "в истории Японии нет ничего, что позволило бы предположить, что ровные отношения между руководством и рабочими возникли естественным образом"; довоенный японский капитализм был "ярок в своей эксплуатации труда". Послевоенное выравнивание доходов всех японцев из-за инфляции и национальных бедствий сделало возможным относительное равенство вознаграждений, существовавшее во время высоких темпов роста, а также акцент на других показателях, кроме рентабельности, при оценке работы менеджеров. Эти социальные условия имеют значительные преимущества для Японии в конкуренции с такими странами, как США, но, очевидно, их будет очень трудно трансплантировать: хотя зарплаты американских менеджеров могут быть снижены, введение какого-то другого показателя эффективности, отличного от краткосрочной прибыльности, потребует революции в американской системе распределения сбережений в промышленности через фондовые рынки.
Приоритеты и социальная поддержка сотрудничества японцев могут быть не воспроизводимы в других обществах, но легко представить, что они могут быть сопоставимы, то есть другое общество может быть способно манипулировать своими социальными механизмами, сопоставимыми с послевоенной Японией, чтобы придать приоритет экономическому развитию и обеспечить стимулы для сотрудничества государственного и частного секторов. Если это так, то такому обществу потребуется абстрактная модель японской системы высоких темпов роста, чтобы использовать ее в качестве руководства для своего конкретного применения. Специалисты по современной Японии будут расходиться во мнениях относительно точных элементов и веса, который следует придать каждому элементу в такой модели, но ниже, основываясь на истории MITI, я привожу свою собственную оценку основных черт японского государства развития. В рамках данного обсуждения я предполагаю, что особую историю Японии не придется переживать заново и что социальные факторы мобилизации населения и стимулы к сотрудничеству уже существуют в обществе, пытающемся подражать Японии (предположения, которые не всегда реалистичны, что и пыталось продемонстрировать данное исследование).
Первый элемент модели - существование небольшой, недорогой, но элитной бюрократии, укомплектованной лучшими управленческими талантами, имеющимися в системе. Качество этой бюрократии должно измеряться не столько зарплатами, которые она может получить, сколько ее превосходством, продемонстрированным в академических и конкурентных условиях, предпочтительно в лучших школах государственной политики и управления. Часть бюрократии должна набираться из инженеров и техников в силу характера задач, которые ей предстоит решать, но большинство должно быть специалистами общего профиля в области разработки и реализации государственной политики. Они должны иметь юридическое и экономическое образование, но желательно, чтобы они не были профессиональными юристами или экономистами, поскольку, как правило, из профессионалов получаются плохие организаторы. Термин, который лучше всего описывает то, что мы здесь ищем, - это не профессионалы, государственные служащие или эксперты, а менеджеры. Их следует часто менять на протяжении всей экономической службы, а на пенсию они должны выходить рано, не позже 55 лет.