-- Да ты что... Да я.. да мой дед был казак.., -- а Катя молча с наслаждением за ними наблюдала. В конце концов, Шкапов вскочил из-за стола и, попрощавшись с Катей, ушел, хлопнув дверью. Казалось, Мишель был очень рад, что Шкапов ушел. Теперь говорить начал он. Волосы Мишеля растрепались, обнажив намечающуюся лысину, очки поблескивали на потном носу. Катя опять начала привычно повторять:
-- Да... да... да...
Володя продолжал мрачно молчать и пить. Вдруг он как будто что-то вспомнил, нагнулся и достал из-под стола большую брезентовую сумку, и извлек оттуда пластмассовую баночку, на которой были нарисованы пчелы.
-- Вот, -- сказал он, протягивая баночку Мишелю, -- этот мед я привез из монастыря. Его собирали сами монахи, это целебный мед. Купите, одна баночка стоит всего сто франков.
Мишель не говорил по-русски, он молча уставился на баночку, потом, решив, что его угощают, взял ее, открыл и ложкой стал ковырять мед.
-- Да-а-а, -- протянула Катя, -- уж тут-то можно и не торговать. Если хочешь, я сама тебе компенсирую потом эти сто франков!
-- Нет, -- упрямо сказал Володя, -- Мне не нужны сто франков, для меня важен принцип. Эти деньги пойдут монахам.
-- Ну уж! -- ядовито протянула Катя, -- Монахам твои сто франков не нужны.
Мишель в недоумении смотрел на них, Катя это заметила и, обращаясь к Мишелю, пояснила:
-- Володя недавно был в монастыре, привез оттуда этот замечательный мед, угощайтесь! Он обладает целебной силой!
Мишель поблагодарил, взял чайную ложку и с жадностью стал этот мед поедать. Володя смотрел на него с возрастающим раздражением, потом резко встал из-за стола и отправился курить на кухню. Тут Катя вдруг заметила, что за столом сидит еще и Маруся.
-- Ты знаешь, дорогая, мы с Володей скоро уезжаем, хотим пожить в монастыре, очиститься от всей этой скверны, а в нашей квартире будет жить Мишель. Ему в Париже жить негде, поэтому он обычно живет у нас.
Маруся вспомнила, что и в Петербурге Мишель жил в квартире у Кати, тогда Катя и познакомила ее с ним.
Профессор был приземистый, с одутловатым бледным лицом, в очках, его длинные сальные волосы спускались сзади на воротник потрепанного пиджака. Он приехал из Парижа со своим учеником - тощим прыщавым Антуаном. Катя пригласила Марусю на лекцию Мишеля, он читал ее в "Гуманитарном университете", располагавшимся в обветшалом здании бывшего ПТУ на Петроградской стороне, неподалеку от Карповки. Лекция была посвящена русской иконописи и творчеству Кандинского. Тесная аудитория была до отказа забита студентами Университета и бородатыми деятелями андеграунда, среди которых Маруся увидела много знакомых лиц. Лекцию переводила Агаша.
Профессор Керр, со студенческих лет занимавшийся русской иконой и даже написавший на эту тему диссертацию, позднее случайно познакомился с вдовой Кандинского, которая попросила его помочь ей разобрать архивы покойного мужа. Так в его руках оказался богатейший материал, но и старые наработки ему было жаль бросить. Но профессор недолго мучился дилеммой, чем же ему теперь заниматься: Кандинским или иконами. Вскоре, к своей неожиданной радости, он обнаружил, что в картинах Кандинского есть очень много общего с иконописью, и чем внимательнее он вглядывался в картины Кандинского, тем больше общих черт с иконами он в них находил.
Лекция сопровождалась показом диапозитивов, профессор демонстрировал картины Кандинского, находя в них многочисленные параллели с изображениями Троицы, Христа и Богоматери.
-- Вот, посмотрите, вглядитесь внимательно -- восклицал он, тыча указкой в расплывчатые цветные пятна, -- здесь ясно виден лик Христа, а здесь - Богоматерь с младенцем. Аудитория тупо и недоуменно молчала. Правда, свое недопонимание большинство из присутствующих было склонно относить на счет не совсем внятного и маловразумительного перевода Агаши, которая очень старательно выговаривала вслух каждое слово из заранее заготовленного на бумажке текста. Маруся заметила, что последнее обстоятельство, действительно, отрицательно сказалось на синхронности перевода, потому что несколько раз, когда из беспредметного пятна, по мысли профессора, на присутствующих должен был взирать Христос, Агаша называла то Иуду, то Богоматерь, и наоборот. Впрочем, как раз это вряд ли могло служить истинной причиной некоторого недопонимания слушателями мысли профессора, так как почти никто из сидящих в зале французского не знал. В целом же, несмотря на все эти маленькие неувязки, лекция прошла успешно, в заключение благодарные слушатели даже устроили профессору небольшую овацию. Маруся неоднократно слышала от Кати про Мишеля Керра, что он богатый аристократ и владелец старинного замка в Нормандии, поэтому ее несколько смущал потрепанный пиджак профессора и отсутствие у него двух передних зубов. Спрашивать об этом Катю было глупо, но Катя, как бы почувствовав причину марусиного недоумения, сама сразу ей все объяснила: