— Значит, так: выскакиваем на ровное и включаем фонарики.
— Может, громко крикнуть, чтобы оно испугалось?
— Да, оно испугается и как бросится на нас!..
— А если и бросится?
— Ноги есть? То-то! А сейчас приготовились... Давай!
На слабых ногах я вывалился из кустов, нажал на кнопку фонарика и замер. От удивления, неожиданности, испуга, не знаю от чего. Скорее всего, от всего вместе. Да, я был готов, казалось, встретить в нашем озере что угодно, но то, что я увидел, превзошло причудливое воображение.
Под водой плыло нечто необычное, невероятное и очень доисторическое. Это я понял сразу. На поверхности виднелась только голова, но что за голова! О, какая это была голова! Здоровецкая, вся усыпанная шипами, тёмно-зелёная, блестящая и противная. Вот уродина повернулась к нам, и блеснула двумя красноватыми большими глазами. Между ними торчал хищный рог. Из полураскрытой пасти выглядывали острые белые зубы.
Мне вдруг захотелось оказаться далеко-далеко — в селе или в самом Киеве, и я невольно попятился к кустам, из-за которых так опрометчиво выскочил секунду назад.
— У-у-у-у! — яростно заявила морда и стала приближаться.
Я смотрел на это чудовище, как загипнотизированный, и не верил своим глазам.
— Бежим, Митя, — обрёл я в конце-концов дар речи. — Бежим!
И мы уже было бросились бежать, когда Митя замер на месте.
— Нет! — сказал он, тяжело переводя дух. — Нет! Кроме нас его никто не видел... Я не побегу! Чтобы потом рассказать!.. Какое оно...
— У-у-у-у! — взревело чудище ещё раз.
— А! Пугать! Ты нас пугать! — неожиданно закричал неестественно тонким голосом Митька и, окинув взглядом берег, схватил камень и бросил им в ту голову.
И хотя он не попал, чудищу такой гостинец пришёлся не по вкусу. Оно остановилось, а потом, не сводя с нас глаз, стало удаляться.
— Ага! Не нравится! Не нравится! — кричал Митька. — Так вот ещё! И ещё!
Четвёртым или пятым камнем он всё же попал в голову. Что-то в ней громко треснуло, и... мы увидели, что, тот страшный рог, торчащий между глаз, сломан.
— А-а-х-х! — только и сказал я. — Вот удар!
С тварью в это время творилось что-то странное. Она дёрнулась в одну сторону, в другую и ушла под воду.
— Убежало! Убежало! — радостно подпрыгнул я.
Однако вода, там, где исчез Митьказавр, плескалась и булькала, и мы поняли: зверь только нырнул. Вот голова его вновь появилась над поверхностью и вдруг человеческим голосом закричала:
— Помогите! На помощь! Тону!
— Господи! — прошептал я. — Оно по-человечески разговаривает!
— Спасите, ребята! — завопила голова и исчезла под водой. Однако через мгновение снова вынырнула.
— Спасите!.. Это я, Василий!..
— Василий? — бессмысленно посмотрел я на друга, но тут же догадался:
— Оно его проглотило! Живого!
И тут я увидел, что Митя сбрасывает джинсы. Туфли уже рядом с фонариком лежали на песке.
— Куда ты? — вскрикнул я. — Оно ж и тебя...
— Ты что, не понял ещё? — сердито крикнул он. — Это тот велосипедист. Посвети-ка мне, — и бросился в озеро.
Я положил фонарик так, чтобы луч его освещал арену событий, и как был — в шортах и тенниске — тоже ринулся следом и поплыл.
Вода впереди клокотала.
— Ой, помо…! Помогите! Я больше не буду! — захлёбывался один голос. И тут же ему вторил Митькин:
— Не хватай! Не хватай за шею! Кому говорю! Тащи с него это чучело, — закричал Митька мне, — утонет. Снизу поднимай!
Я ухватился обеими руками за страшную голову — под пальцами почувствовал плотную ткань — однако освободить Василия никак не мог. Тогда я поддел рукой снизу и, нащупав какой-то пояс, что хватило сил, рванул его. Ремень оторвался, и чучело чудовища легко отлетело прочь. Впрочем, это уже было никакое не чучело — скомканный окрашенный брезент и сломанные палки каркаса. Деревянные шипы повылетали, зубы отклеились.
Это уже было ничто — хлам, мусор.
Тем временем мы мало-помалу приближались к берегу. Вот мои ноги коснулись почвы, и мы с Митькой за подмышки вытащили Василия на сухое.
Всхлипывая, он упал на песок и ошалело водил туда-сюда бессмысленными глазами.
— Доигрался? — сказал Митька, скрестив на груди руки. — Шалунишка!
Василий что-то бормотал, то и дело пуская изо рта фонтанчики. Видно он здорово наглотался воды.
— Ря-ря-спас-ай-айт-йте! — прохрипел наконец.
— Да уж спасли, — ответил я. — Или тебя ещё в село отнести?
— Не-е, в с-село не надо, — стучал тот довольно живо зубами. — Я с-сам.
— Ну и чего ты добился этим маскарадом? — спросил Митя.