…Все, что он писал дальше, облизывая испачканную губу и не глядя ей в глаза, было уже неправдой.
— …дом 25, корпус 3, квартира 51… На вот, держи…
— Ага, спасибо вам, спасибо, какой вы все-таки смешной у меня, хоть и умный, хоть и красивый…
А когда шли обратно и она держала свою руку в его руке и наверняка не сводила с него глаз — он был в том уверен, он мучительно искал повод вернуться в дом, где только что все свершилось, где она, несмотря ни на что, была святой, а он, он — и он не находил слов. Ему хотелось теперь только одного — сравняться с ней, исправить то, что было сделано, нет, не им — другим кем-то, он не способен на такое, не способен…
— Вот мы и пришли, — сказала она, разжимая пальцы, выпуская его руку.
Он еще пошарил в темноте в надежде уцепиться за ее нежные пальцы — за них еще можно было удержаться, но не нашел их.
«Куда я без вас. Ведь я ни за что не отыщу Кочегурку в этой кромешной темноте», — успел подумать он. А она исчезла, как будто ее и не было никогда.
Рисунок Петра ПИНКИСЕВИЧА