2. Высокая культура и высокие идеи приватизированы рынком и масс-культурой, и вот тут не совсем понятно: то ли серьезным художникам теперь считается западно с высокой культурой связываться, то ли они права не имеют чужую приватизированную вещь трогать («…Объявление или обнаружение этих идей и утопий в произведениях искусства ныне моментально определяет их как произведение масс-культуры, независимо от личных мотивов и иллюзий автора… Как только серьезный художник начинает высказывать что-то высокое, он выпадает в зону поп или Голливуда… как только обнаружены высокие идеи и социокультурные утопии – это уже не серьезное искусство»).
3. Серьезным художникам теперь позволено заниматься только всякой хуйней[03] («…серьезная культура работает с некими сложноследующими друг за другом саморефлектирующими операциями, порождая столь нынче популярные симулякры, смысле– и агрегатоподобия масс-искусства»).
И если кто-то из этого говнища высунет голову и возопит: «К идеалу!», то на него смеются и пальцем показывают.
Просто не хочется уже никаким искусством заниматься. Так митьки, художники общего профиля, базовым искусством которых была живопись, выбрали базовым искусством «самое высокое и самое древнее из искусств», пляску. Ведь до плясок «серьезные художники» еще не добрались, пляшет только молодежь на дискотеках.
7. ПЛЯСКИ ОТКРЫТОГО ОБЩЕСТВА
Один грамотный, но пессимистически настроенный мастер исполнения «ковырялочки с притопом» повадился ходить на дискотеки наблюдать, как под рэп танцует молодежь.
– Что ты испытываешь там? – спросил я его.
– Американский этнолог Кольер так пишет про это: «Индейский вождь в резервации испытывает горечь более глубокую, чем воображение может вместить; горечь человека, с полной ясностью видящего разрушение своего мира презренными врагами, которым нет числа».
– Заковыристо ты объясняешь, прямо как индейский вождь… Как же называется танец, на который так горько глядеть?
– Никак не называется; говорят про себя: рейверы или колбасёры, или танцую под рэп. Отличают друг друга только по предпочтению того или иного наркотика. В основном нажрутся спида и колбасят.
– А пробовал ты с ними сплясать ковырялочку с притопом?
– Пробовал.
– Проняло их?
– Смеются, пальцем показывают. Острят по Фрейду.
– Это как же: приводят фрейдистские толкования ковырялочки с притопом?
– Нет, у Фрейда описан их сорт остроумия: «Остроты служат оружием атаки на великое, достойное и могущественное, внешне и внутренне защищенное от открытого пренебрежения им».
– Ну, стало быть, их культурная доминанта другая, предпочитают рэп, американскую культуру. Верно сказал Збигнев Бжезинский, не понаслышке знающий, в чем тут дело: «В области культуры, несмотря на ее некую примитивность, Америка пользуется беспрецедентной притягательностью». Ну, такая культура: рэп, «Техасская резня бензопилой»…
– Пронять их ковырялочкой с притопом! О чем ты говоришь?!! Светлый наш гений, Михаил Ларионов, большую часть жизни проживший на Западе, предупреждал на старости лет: «Запад потерял аппарат особой человеческой чувствительности, благодаря которому можно воспринимать многие ощущения, что заставляет западных людей не понимать и оставаться совершенно холодными перед изумительными явлениями артистическими, происходящими перед их глазами…» Но даже и западная, даже и американская культура недоступна этим рейверам и колбасёрам: Леви-Стросс неоднократно указывал, что попытка скопировать привлекательные черты иной цивилизации и перенести их на свою почву обычно кончаются хаосом и разрушением собственных структур! Ибо даже в самом лучшем случае на свою почву переносятся лишь верхушечные, нежизнеспособные плоды имитируемой цивилизации!
Тяжелый разговор с этим глубоко пессимистически настроенным мастером ковырялочки с притопом показателен. В таких разговорах мы видим, как невладение принципом «митьки никого не хотят победить» приводит здорового, грамотного и трезво мыслящего человека к мазохизму и последовательному унынию.
Да не все, не все только под рэп танцуют! Не разучился еще аргентинец танцевать танго, а лезгин – лезгинку. И сейчас вопрос «какой танец ты танцуешь?» скажет о человеке все, чужеродные телодвижения не могут быть спонтанными. Самый частый ответ: «ничего не танцую» означает, что перед нами физический или неврологический инвалид, ответ «танцую ковырялочку с притопом» означает, что данный субъект здоров и сумел сохранить этнокультурную доминанту[04]. Да много ответов мы можем получить: от пассеистского «хороводы вожу» до гедонистического «топчусь в обнимку с бабой».
Пусть всяк танцует как хочет, перефразируем все того же классика: нет ложных танцев, надо уважать всякие танцы.
Примечание 03
Я должен был бы предупредить, что данное издание содержит одно ненормативное лексическое выражение, в данном случае совершенно не имеющее синонимов. Это тем более досадно, что недавно я изъял из всех своих текстов дотоле имеющуюся там ненормативную лексику.
Примечание 04
О важности сохранения этнокультурной доминанты решительнее Леви-Стросса говорит традиционная мудрость: «Лучше плохо исполненная своя Дхарма, чем хорошо – чужая».