Боли не было. Просто жар в боку.
Кровь.
Я посмотрел на рану. Пуля прошла в районе подмышки, вырвав часть плоти, а затем пронзила верхнюю часть руки. Рана была рваной, горячей и мокрой. Я не мог нормально пошевелить рукой, пальцы отказывались сжиматься.
Меня подстрелили. Напасть… Меня подстрелили.
Какое-то время я больше ни о чем не мог думать. От ранений умирают. Я задрожал. Казалось, что тряслась комната. Я умру.
Еще один выстрел срикошетил от стены рядом с моей головой.
«Если не начнешь шевелиться, помрешь еще быстрее! — подумала какая-то часть моего разума. — Давай же!»
Я обернулся и бросил мобильник в Митоза. Это сработало — при приближении музыки клоны заколыхались и стали таять. Мобильник попал в оставшихся в дверном проеме, отбросив их наружу. Все же у меня до сих пор оставался наушник, соединенный с телефоном беспроводной связью.
Каким-то образом я собрался, с тяжелейшим трудом подтянулся одной рукой и, выкарабкавшись через окно на солнечный свет, рухнул на землю.
Я часто слышал, что умирают от шока, а не от пулевой раны. Ужас и паника накрывают с головой, и человек оказывается не в состоянии избавиться от опасности и найти помощь.
Прислонившись спиной к стене, я накрепко зажал ранение в боку, так как оно казалось серьезней, чем на руке.
— Тиа? — проговорил я.
Мне казалось, что мобильник до сих пор достаточно близко, а значит наушник еще должен работать. Я не знал точно, насколько далеко смогу отойти, прежде чем потеряю связь.
— Дэвид! — раздался ее голос. — Искры! Сиди тихо. Абрахам уже в пути.
— Некогда рассиживаться, — ответил я, со стоном поднимаясь на ноги. — Клоны напирают.
— Тебя подстрелили!
— В бок. Ноги пока что в порядке.
Я заковылял прочь, направившись к реке. Если мне не изменяла память, там располагалось несколько спусков в подземные улицы.
Тиа выругалась, ее голос стал прерываться, а я хромал прочь от отеля. К счастью, Митоз, похоже, не ожидал, что я сбегу в этом направлении, иначе уже отправил бы сюда клонов.
— Напасть! — воскликнула Тиа. — Дэвид, он размножается. За тобой бегут сотни.
— Все в порядке. Я носорог-космонавт.
На секунду она замолчала.
— О, искры. У тебя начался бред.
— Нет-нет. Я имею ввиду, что поступлю как-нибудь нестандартно. Удивлю его. Что самое удивительное может прийти тебе в голову? Спорим, это носорог-космонавт. — Связь становилась хуже. — Я продержусь, Тиа. Просто постарайся найти решение. Сделай так, чтобы музыка играла по всему городу, попробуй вертолеты. И погромче. Я уверен, ты что-нибудь придумаешь.
— Дэвид…
— Я его отвлеку, Тиа, — сказал я. — Это я возьму на себя. — Я помедлил. — Как у меня дела?
Ответа не последовало. Я отбежал слишком далеко от отеля.
Искры. Мне придется заканчивать дело в одиночку. Я заковылял к реке.
Глава 4
На ходу я оторвал кусок рубашки и обернул его вокруг руки. Затем снова прижал пальцы к раненому боку. Дойдя до ступенек, ведущих к реке, я оглянулся через плечо.
Они надвигались как прибой, волной одинаковых, спешащих по улице фигур.
Я выругался и захромал вниз по ступенькам. Все шло хорошо. В плохом смысле этого слова. Пока Митоз преследовал меня, он никому не причинял вреда и не пытался захватить власть над городом.
Я успел спуститься до конца лестницы, когда сверху накатила масса клонов. Некоторые переваливались через перила, перепрыгивая сразу несколько ступенек, кто-то просто быстро спускался.
Я заставил себя поспешить к череде отверстий в стене прямо над рекой. Вентиляционные шахты подземных улиц. Они были достаточно большими, чтобы пролезть внутрь, но и только. Добравшись до одной из них, я забрался вглубь прямо перед носом у клонов, оттолкнув руку того, что пытался ухватить меня за лодыжку. Я смог развернуться лицом к отверстию и попятился в темноту.
Фигуры собрались у входа в туннель, закрывая мне свет. Один из них присел на корточки и взглянул на меня.
— Умно, — сказал он. — Заполз туда, куда я могу залезть только по одному. К сожалению, это также означает, что ты в ловушке.
Я продолжал пятиться. Мои силы таяли, испачканные кровью руки скользили по стали.
Митоз залез в туннель и пополз вперед.
Многим Эпикам нравилось думать о себе как о хищниках, стоящих на ступень выше человека. Высшая ступень эволюции. Что за идиотизм. Эпики не превосходили людей. Если уж на то пошло, они были менее цивилизованными, больше следуя инстинктам. Ступень вниз.
Однако это не означало, что я не испытывал страха при виде надвигающегося на меня темного силуэта. Конечно, страшно, когда в бесконечном туннеле тебя преследует такой тип, а ты медленно истекаешь кровью.
— Сейчас ты мне скажешь всю правду! — пробормотал Митоз, подползая ближе. — Я вырву ее из тебя, человечишка. Я узнаю, как на самом делеумер Стальное Сердце.
В темноте я встретился с ним взглядом.
— Хочу поцеловать тебя! — заорал я. — Как ветер целует до-о-ождь!
Я вовсю распевал песню так громко, как только мог. До этого ее ставила Тиа, и мне удалось запомнить некоторые слова. Даже несмотря на такие пустяки, что меня душили, а потом еще и ранили.
Я слышал ее в детстве, она проигрывалась по радио раз за разом, и меня, как и почти всех остальных, уже тошнило от нее.
Митоз растаял прямо передо мной. Я остановился, глубоко дыша, в то время как второй клон пополз через таящую фигуру первого.
— Мило, — прорычал он. — Как долго ты сможешь петь, жалкий человечишка? Как ты себя чувствуешь? Я чую твою кровь. Она…
— Буду скучать по тебе, — прокричал я, — как солнце скучает по до-о-ождю!
Он растаял.
— Ты понимаешь, — сказал следующий клон, — что теперь мне придется убить всех в городе. Вдруг они услышали эти песни. Я…
Растаял.
— Хватит! — рявкнул следующий. — Ты…
Растаял.
Я продолжал, хотя с каждым убитым клоном мое пение звучало все тише и тише. Один из них нашел нож и стал передавать его по очереди. Нож не таял; он просто падал на пол трубы каждый раз, когда один из клонов умирал. Следующий поднимал его и продолжал ползти.
Каждый клон подбирался все ближе. Я переползал глубже в туннель, пока не почувствовал за спиной край. Труба поворачивала вниз к подземным улицам. Падение, однозначно, будет смертельным.
— Пристрелить тебя что ли, — произнес очередной Митоз. — Один раз ужеподстрелил. Правда в этом случае я лишу себя удовольствия резать тебя на кусочки, когда ты будешь выкрикивать правду.
Я завопил очередную рифму, что оказалось плохой идеей, так как после того, как растаял этот Митоз, я обнаружил, что резко привалился к закругленной стенке маленького туннеля. Я уже начинал терять сознание.
Следующий Митоз выдернул нож из липкой массы и поднял его, по лезвию потекли остатки предыдущей копии.
Клон потряс головой.
— Понимаешь, я прошел классическое музыкальное обучение, — сказал он.
Я нахмурился. Он вдруг перестал говорить об убийствах, пытках и других интересных вещах.
— Что?
— Классическое обучение, — повторил Митоз. — В той группе я один хорошо разбирался в инструментах. Писал песню за песней, а что мы играли? Одни и те же идиотскиериффы, одни и те же аккорды, снова и снова.
После его слов у меня в голове будто что-то щелкнуло, как это происходит с перегретым на огне попкорном. Но сейчас я не мог сконцентрироваться на мелькнувшей мысли; своей болтовней он отвлек меня и смог подобраться достаточно близко. Я запел. Слабо.
У меня оставалось не так уж много сил. Сколько прошло времени? Сколько крови я потерял?