Резкий звонок в дверь прервал диктовку консула. Вильям вышел в прихожую и получил срочную почту от курьера. Прочитал и доложил консулу секретную новейшую информацию:
— Русские уже знают дату планируемого переворота: двадцать восьмое августа. Информацию эту они получили из дома Витгенштейнов.
— Откуда такое предположение? — спросил удивленный консул.
— Они получили ее из Шираза.
— Значит, Марта?! В таком случае, она работала также и на русских.
— Возможно, они ей больше платили, поэтому мы получали ту же информацию, но, к сожалению, позже.
— Кто бы мог подумать! Такая романтическая женщина — и такая жадная на деньги! Удивительное существо! Мне вспоминается легендарная разведчица первой мировой войны Мата Хари.
Вильям кивнул, потянул довольно большой глоток виски и с сожалением сказал:
— Так обычно бывает… Когда мы лишаем женщину любви, у нее остается только горечь и жажда иметь много денег.
Консул достал из пишущей машинки лист бумаги, на котором Вильям писал под диктовку очередной рапорт в Лондонский центр, порвал его и сказал:
— Сейчас наши уже знают, что им делать. Мои предположения не нужны. — Он налил Вильяму и себе большую порцию виски, на этот раз без воды, и совсем неожиданно предложил: — В таком случае, за Марту! Важно то, что мы уже знаем день планируемого ими переворота…
Во дворце Витгенштейнов готовились к приему. Август и полковник, ожидая гостей в салопе, наслаждались мозельским вином.
Витгенштейн живописал полковнику свои планы на будущее.
— Тот, кто имеет нефть, диктует условия войны, — говорил он. — И в мирное время нефть — также необходимый элемент цивилизации, без которого жизнь не может двигаться вперед. Итак, нефть — это оружие! Чтобы им пользоваться, нужно очень умело избавиться от конкурентов. Только тогда можно диктовать условия. Чтобы иметь такую возможность, нужно овладеть всем Ближним Востоком. Прошу вас взглянуть на этот план, который, конечно, будет актуальным после нашей победы.
В этот момент в салон вошли Бахман и Макс. Полковник обратился к Августу:
— Меня очень интересует ваш проект, но разрешите вернуться к нему позже. Если мы не овладеем Ираном, то вы не реализуете свои планы.
— Конечно, конечно, — повторил Август и, почувствовав, что его присутствие в этом обществе лишнее, вышел. Тогда полковник спросил Макса:
— Вы получили что-то экстраординарное?
— Докладываю: наш транспортный самолет, который стартовал с аэродрома в Еленис и вез нашу специальную группу под командованием обер-лейтенанта Хелефнига, потерпел аварию между Хамаданом и Тегераном. Экипаж и специалисты из полка «Бранденбург» спаслись на парашютах в глубине пустыни. Пока сведений о точном месте приземления десанта нет.
Полковник с трудом сел в кресло и, помолчав минуту, сказал:
— Это были наши лучшие люди. Как мы теперь поддержим акцию Мерцига в Абадане? Сколько у вас имеется людей, которых вы могли бы туда отправить? — обратился он к Бахману.
— У меня нет никаких резервов, — доложил Ганс.
— Там они будут нужнее…
— Постараюсь перебросить туда «кинематографистов»…
— Нужно действовать энергично. До двадцать восьмого осталось только двое суток.
— Они сегодня же будут там, — вмешался Макс.
— Именно сегодня вечером, — продолжал полковник, — организуем под предлогом дружеской встречи в этой резиденции совещание перед акцией. Пусть враг думает, что мы веселимся. Нужно точно скоординировать наши действия.
Когда офицеры вышли из гостиной, полковник спросил Бахмана:
— У вас есть какие-либо вести о жене?
— К сожалению, — с притворной печалью сказал Ганс, — она уехала к родителям и пропала. Они тоже ничего не знают. Я сообщил в полицию.
— Удивительное государство, в котором можно так легко исчезнуть, — вздохнул полковник.
Август очень жалел, что не использовал удачного случая для более длительного разговора с полковником. Вернувшись к себе, он застал Кристину неподвижно сидящей у окна. Лицо ее было каменным.
— У него уже есть план, как нас уничтожить. Этот сын бедного пастора из баварской провинции… — сказала она холодным голосом.