— Я думал, вы переехали сюда из-за девочки.
— Да. Из-за неё тоже. Всё-таки, деревня, свежий воздух, спокойствие, и всё такое прочее, но я скоро завою здесь от тоски! Мужики или работают до упаду, или пьют до того же состояния, а мне что делать?
— А Геся?
— Ну, ей сначала нравилось, что ей все кланяются и зовут барыней, но надолго ни её, ни меня, ни Стеши не хватит.
— Даже так?
— Представь себе! Думаешь, почему Степанида учиться хочет? Чтобы хоть немного отдохнуть от моей благоверной. Она у неё шуршит постоянно, как Золушка в поисках туфельки и принца.
— Ты всё перепутал, это принц искал Золушку с помощью туфельки, — засмеялся Лиховцев.
— Да без разницы! Лучше расскажи, как сам?
— По-прежнему. Вакансий нет, и не предвидится, а завести адвокатскую практику не так просто.
— У тебя и не получится!
— Почему ты так говоришь?
— Потому что для этой профессии необходимо полное отсутствие совести! Иначе как ты будешь уверять присяжных, в полной невиновности своего клиента?
— Но, послушай, есть же действительно невиновные…
— Конечно. Но у них, как правило, отсутствует не только вина, но и деньги на адвоката, а тебе надо заботиться о матери и сестре. Кстати, что с матушкой, приболела?
— Не то чтобы сильно, — замялся Алексей. — Иначе бы Леночка не решилась бы её оставить…
— Хреново!
— Грубо, но верно, — вынужден был признать приятель. — Ей богу, если бы не все эти обстоятельства, я все бросил бы и уехал куда-нибудь.
— Хорошо там, где нас нет!
— Нет, я не об этом. Просто, понимаешь, хочется какого-то живого дела. Да хоть войны!
— Мало повоевал? — иронически поинтересовался Будищев.
— Много! Но там, по крайней мере, всё честно! Там враг, тут свои и мы сражались за правое дело! Ах, как бы я хотел вернуться в те дни… а ты?
— Вот уж нет!
— Ей Богу, это странно. Ты всегда плохо относился к войне, даже такой справедливой и благородной, как та в которой нам довелось участвовать, но при этом сражался лучше нас всех! Кстати, ты слышал, что будет новая экспедиция в Ахалтекинский оазис? Говорят, её возглавит сам Скобелев!
— Значит, опять кровь рекой потечет.
— Понимаю. Ты сочувствуешь диким детям пустынь, их вольному духу и стремлению к свободе…
— Блин, Лёха! Что за чушь ты несешь?
— Прости, не понял…
— Какие на хрен «свободолюбивые дети пустынь»? Да эти басмачи, или как их там, текинцы, ничуть не лучше башибузуков, с которыми мы воевали на Балканах!
— Но, извини, тогда я решительно тебя не понимаю!
— Ну что тут непонятного? Кто пойдет в этот поход?
— Солдаты и офицеры…
— Вот именно, солдаты! Простые мужики в гимнастических рубахах и с ружьями. За каким чёртом им эта война?
— Но если так рассуждать, то войны вообще не имеют смысла.
— Ничего подобного! Если бы после того, как мы завоевали эту самую Среднюю Азию, местных бабуинов разогнали, а их землю раздали русским мужикам, в этом был бы офигительный смысл!
— А куда же девать местных?
— Я предпочитаю заботиться о своих.
— Какая ужасная софистика! Разумеется, я тоже переживаю за наших воинов, но… даже не знаю, как сказать. Есть же ещё и цивилизаторская миссия. Мы несем, так сказать, прогресс…
— Даром им не нужен этот прогресс!
— Ты невозможен!
— Нет. Просто я знаю, чем это закончится.
— Ты опять о «будущем»? Знаешь, а ведь я тебе почти поверил тогда на пароходе, когда мы возвращались в Россию.
— А теперь?
— Теперь не знаю. Не может это всё быть правдой.
— Ну и ладушки. Давай возвращаться, пока наши красавицы нас не потеряли.
Пока Алексей и Дмитрий прогуливались по живописным окрестностям, оставшиеся наедине представительницы прекрасной половины человечества тоже не теряли времени даром. Пока Гедвига Генриховна показывала новой знакомой дом, некоторые привезенные с собой наряды и совершеннейшую редкость в провинции — последние номера журналов «Модный свет» и «Модный магазин» издательства Германа Гоппе [12], Степанида вернулась на кухню. Оттуда уже давно доносились соблазнительные запахи свежей выпечки, и скоро она появилась в свежевыбеленной гостиной с большой миской восхитительно пахнувших оладушков.
— Угощайтесь, пожалуйста.
— Ой, какая прелесть! Вы это сами напекли? — восхищенно воскликнула Елена.
— Стеша у нас большая умница, — похвалила девушку Геся. — На все руки мастерица!
Живая и любознательная Леночка пришлась по душе хозяевам, а она в свою очередь просто влюбилась в новых знакомых. Ещё бы, у них была такая занимательная жизнь! Одна была модисткой и шила красивые платья, а какая барышня может остаться равнодушной к нарядам? Другая упорно занималась самообразованием, чтобы поступить на курсы, а между тем помогала Будищеву в мастерской и даже сама могла собрать электрический звонок! Это ли не достижения, тем более что они обе были из низов и всего добились сами.
12
Герман Гоппе — известный издатель, одним из первых в России начавший издавать иллюстрированные журналы мод.