- А это не он тебя похитил? - спросил я, поднимаясь.
Ксения придала своему лицу официальное выражение и представила нас.
- Это лэр Алес Орварт, сын главы города Модира.
Немного ошалев от такого сюрреализма, я молча стоял и разглядывал этого типа. Между тем сынок лэра Орварта одарил меня неприязненным взглядом, вежливо кивнул и тут же застонал, скривившись от боли.
Видя, что я не предпринимаю попыток оказать раненному похитителю помощь, Ксения подошла ко мне вплотную и вкрадчиво произнесла:
- Виктор, ты же лекарь, а ему нужна твоя помощь, - она всмотрелась в мое лицо и не найдя там признаков понимания, продолжила, - Он нужен нашей семье живым, - видя, что я не реагирую, она усилила натиск, - Виктор, прошу тебя. Я буду тебе весьма благодарна.
Последние её слова вытеснили зарождающуюся во мне злость и под действием гипнотизирующей улыбки я ответил:
- Конечно, раз ты просишь.
Впоследствии из рассказа Ксении мне стало известно, что похитивший её лэр Алес вез её в какой-то белый храм Амиты, где жрецы должны были провести процедуру бракосочетания. Лэр Алес был непутевым сыном лэра Орварта, доставляющем отцу одни только неприятности. И вот однажды ему пришла в голову гениальная мысль жениться на единственной наследнице лэра Гридича. Таким образом он хотел убить сразу двух зайцев, во-первых, доказать отцу, что он тоже на что-то годен и, во-вторых, улучшить свое материальное положение и социальный статус. Впрочем, ничего нового под луной. В нашем мире такие деятели - альфонсы во все времена встречались. Да и вообще, насколько я знаю, вплоть до двадцатого века считалось нормальным жить за счет приданного жены.
Шли мы медленно, только когда был попутный ветер, поскольку вели сразу две ладьи, а часть команды ещё не оправилась от ран. Для девушки на носу одной из ладей была установлена палатка, в которой та могла спрятаться от внимания мужчин и яркого весеннего солнца. Я же, когда не был занят раненными, неотступно находился при Ксении, развлекал её разговорами, отвлекая от грустных дум. Впрочем, она быстро отошла от шока и теперь держалась вполне уверенно и даже царственно, вызывая уважение и восхищение у вольцев.
В тот вечер ладьи причалили к берегу и команда начала устраиваться на ночлег. Мы с Ксенией как обычно отошли подальше от костров, чтобы уединиться и предаться неспешной беседе. Да, у нас сложилась что-то вроде традиции. Каждый вечер мы стояли у реки, любовались закатом, я читал девушке стихи, а она в ответ благосклонно мне улыбалась. В тот день она была особенно прекрасно в лучах заходящего солнца. Я приблизился к ней, взяв её за руки и притянул к себя.
- Что ты делаешь?
Ксения вывернулась из моих объятий.
- Извини, не смог удержаться. Ты такая красивая, - покаянно склонив голову, произнес я.
Ксения улыбнулась, но сместилась немного в сторону от меня. Я сделал к ней шаг, обнял за талию и опять притянул к себе, попытавшись поцеловать. Она отклонилась, упершись руками в мою грудь. Я мягко убрал препятствие и потянулся за поцелуем.
- Я люблю тебя, - прошептал я и наконец-то завладел её губами.
Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни и... самый скоротечный. Ксения оттолкнув меня, прошипела:
- Не смей меня трогать!
- Ксения, ты прекрасна - не обращая на её слова, я опять притянул девушку к себе и получил отрезвляющую пощечину.
- Не смей! Что ты о себе возомнил?!
Оглушенный словами девушки своей мечты, я проговорил:
- Я думал, что между нами что-то есть, - и вопросительно посмотрел ей в глаза.
- Что может быть между Гридич и тобой? - возмутилась она и удивленная моей непонятливостью, произнесла, - Я Гридич! А ты кто? Ты чужеземец! Никто не знает от куда ты пришел и кем там был. У тебя ничего нет, ты даже живешь не в своем доме. Ты никто!
Застыв на месте, я стоял и заворожено смотрел на неё, в её блестящие от гнева глаза, в её раскрасневшееся от возмущение лицо, вслушивался в её жестокие слова и думал о том, какой же я дурак.
- Мой отец отблагодарит тебя за помощь, этого для тебя будет вполне достаточно, - нанесла она последний удар.
После чего развернулась и ушла в ночь, разбив все мои надежды и мечтания.
- Что не весел? - спросил меня Ратибор, когда я присел к костру, - о деньгах жалеешь?
От его дурацкой шутки, все присутствующие начали ржать в голос, кто-то хлопнул меня по плечу и прохрипел, давясь от смеха:
- Следующий раз будешь лучше думать, на что тратить деньги.
Ветер играл языками огня, желтые и красные сполохи танцевали свой завораживающий танец, а я погруженный в свои мысли, наблюдал за ними не чувствуя ни красоты, ни тепла.
* * *
"Вот и подошло моё путешествие к концу, - думал я, навалившись на борт ладьи, вглядываясь в даль и пытаясь рассмотреть показавшиеся белоснежные стены столицы. - Что ждет меня за этими стенами?"
Этот вопрос не давал мне покоя всё время, пока мы добирались по реке до Софии. Если честно, я бы вообще предпочел не появляться в городе, по крайней мере в открытую. Но как быть с вольцами? Они ведь проконтролируют выполнение моего обещания расплатиться золотом. Кроме того, очень хотелось встретиться с Грумом.
Размышляя о причастности к похищению остальных наемников, я пришел к выводу, что скорее всего Грум действовал без их ведома. Если бы Пинк был заодно с Грумом, то это киношное похищение с убийством Волта и затаскиванием меня посреди города в карету, устраивать бы не понадобилось. Можно было проделать все тихо: просто вывести меня прямо из дома. Кто заподозрит в дурном охрану?
Мои невеселые мысли прервала появившаяся в зоне видимости парочка представителей благородного сословия, мило беседующих на впереди едущей ладье. В отличие от сюжета известных мне сказок, знатная лэра предпочла общество своего не менее знатного похитителя обществу проходимца и неудачника. Я же от греха подальше перебрался на захваченную ладью. Вот так и путешествовали, они сами по себе, а я сам по себе. Спасатель, блин.
Горько усмехнувшись, я развернулся к гребцам и крикнул:
- Два золотых, если причалим первыми.
Ответом мне стал дружный гул голосов и более частые шлепки весел по воде. Ладья заметно прибавила хода и мы стали нагонять флагманский корабль.
- Что случилось? - прокричал нам Ратибор, когда наши борта поравнялись и мы стали вырываться вперед.
- Лекарь дает два золотых, если мы причалим первыми! - сдал меня капитан нашей ладьи.
Ратибор задержал свой взгляд на мне, хмыкнул, затем развернулся к парочке голубков и крикнул:
- Лэр Орварт, вы не хотите причалить первым?
- Три золотых! - отозвался сынок главы Модира и обжег меня злым взглядом.
Гонка началась. Напрягая мышцы гребцы, превозмогая встречный ветер и рассекая воду двигали ладью вперед, к победе, я и ещё пятеро пленных также взялись за весла, помогая немногочисленной команде гребцов. После боя команда разделилась и с учетом раненных вольцев на каждой ладье веслом орудовало по четырнадцать гребцов. После присоединения ещё шести гребцов наша ладья стала вырываться вперед. Нашим же конкурентам свободных гребцов было взять негде, поскольку все раненные и пленные находились на нашей ладье. Ну если только лэр Орварт захочет поработать веслом. Нет, не захотел, не лэрское это дело.
Как мы причалили к пристани я не видел, поскольку сидел задом и изображал из себя гребца. По команде нашего капитана часть гребцов подняли весла, и ладья сбросив скорость причалила к пристани. Буквально через минуту рядом с нами пристал наш флагман.
Нагло ухмыльнувшись и показав "жест превосходства" лэру Алесу Орварту я спрыгнул на деревянную пристань и в сопровождении двух вольцев, пошагал в сторону городских ворот.