– Неужели вы думаете, будто Багофан настолько прост, что позволит обвести себя вокруг пальца?- присаживаясь на стул, промолвил Тирибаз.
– Мы хотим устроить побег Багофану,- заявил Митридат,- пусть он расскажет Мнаситею, где мое войско пережидает зиму. Я убежден- Мнаситей обязательно постарается нас уничтожить, внезапно нагрянув в Гимниаду. Багофан сам станет подбивать Мнаситея на это!
– А мы тем временем устроим ловушку где-нибудь на подходах к Гимниаде,- с горящими глазами вставил Сузамитра,- разобьем войско Мнаситея в клочья!
– Задумано неплохо,- проговорил Тирибаз, с хрустом разминая свои темные заскорузлые пальцы с желтоватыми поломанными ногтями.- Только я советую вам все-таки убить Багофана, а к Мнаситею отправить Стефана. Стефан скажет македонцу, будто Багофан жив и ждет от него спасения. Заодно Стефан укажет Мнаситею ближайшую дорогу к Гимниаде.
– Ты забыл, что Стефан повздорил с Мнаситеем,- заметил Тирибазу Митридат,- македонец может не поверить ему. А Багофану он непременно поверит.
– А если Багофан, наоборот, убедит Мнаситея не нападать на Гимниаду, тогда что?- резко спросил Тирибаз.- Резон в этом есть и немалый. Здешние горы и равнины чужие для эллинов. Они победили нас в долине Хилиокомон, где много селений и хорошие дороги, а в этом крае дорог нет и селений мало. Племена вокруг дикие и воинственные, им все равно кого грабить и убивать- была бы добыча.
– Но Тирибаз…- пытался возражать Сузамитра.
– Митридат сам уверил Багофана в том, что он не сын Лаодики,- перебил Сузамитру Тирибаз.- Значит, Мнаситей и Багофан убеждены в том, что настоящий старший сын Лаодики давно мертв и они ведут войну с самозванцем, войско которого скоро разбежится само собой.
– Вот и пускай Багофан поведает Мнаситею, что у Митридата-самозванца осталось всего несколько сотен воинов,- сказал Сузамитра.- Мнаситей обязательно попадется на такую приманку.
– Пусть ему об этом расскажет Стефан,- стоял на своем Тирибаз,- а Багофана нужно убить. Мнаситей без Багофана не столь опасен, поймите же это. Уничтожать надо не войско, а предводителей.
Митридат и Сузамитра переглянулись.
– Ладно,- тряхнул кудрями Митридат.- Будь по-твоему, Тирибаз. Отдаю Багофана в твои руки.
– Вот это царское решение, клянусь Истиной!- воскликнул Тирибаз и легко, будто мальчик, вскочил со стула.
Багофана убили ночью, тело вывезли за город и тайно закопали. Стефан, узнав, какой помощи от него ждут, пришел в сильное замешательство. Он не отличался храбростью, и даже малейшая опасность приводила его в трепет. Дожив до сорока четырех лет, Стефан лишь однажды участвовал в сражении и то при первой же возможности сдался в плен, не считая это позором для себя, так как всю жизнь предпочитал кровопролитию занятия риторикой и любовные похождения.
– Не трясись,- успокаивал его Тирибаз,- с тобой поедет Артаксар. Он наплетет Мнаситею, что якобы бросил самозванца, поскольку все вокруг уходят от него, не получая жалованья и устав от поражений. Ты только поддакивай ему, больше от тебя ничего не требуется.
– Познакомься, дядюшка,- сказал Митридат и указал на молодого военачальника в персидском кафтане.- Это Артаксар. Он тоже царского рода. Не смотри, что он молод. Артаксар бывал в таких переделках, какие тебе и не снились.
– Я верю, верю…- пролепетал Стефан, кивая головой. И тут же озабоченно спросил:- А если Мнаситей станет расспрашивать про Багофана, что я ему отвечу?
– Скажешь, что Багофана усиленно стерегут, и он не смог бежать вместе с вами,- ответил Тирибаз.- При этом добавляй, что ты и сам-то ни за что бы не выбрался, если бы не Артаксар. Тебе придется крепко запомнить разные мелкие детали на тот случай, если Мнаситею придет в голову допрашивать вас с Артаксаром порознь. Я знаю, Мнаситей не глуп, но ведь и ты тоже не простак. А, Стефан?
Тирибаз дружески хлопнул упитанного вельможу по плечу.
Стефан еле устоял на ногах и изобразил на мясистом круглом безбородом лице кислую улыбку.
Спустя несколько дней Тирибаз с отрядом всадников проводил Стефана и Артаксара до горных проходов, ведущих в долину реки Лик. Эта река впадала в еще более полноводную реку Ирис, орошающую долину
Хилиокомон. Пробив горный хребет Париадра, Ирис несла быстрые воды на более низкую приморскую равнину, разделяясь на два рукава при впадении в Понт Эвксинский.
– Если не найдете Мнаситея в Амасии, значит, ищите его по ту сторону Париадра, на побережье,- напутствовал перед расставанием Тирибаз двух «перебежчиков», одетых в одежды скифинов.
Мнаситей попался на уловку Митридата и повел своих наемников к Гимниаде. Лазутчики, разосланные повсюду предусмотрительным Тирибазом, загодя предупредили Митридата о приближении вражеского войска.
– Наконец-то,- возрадовался Митридат,- я разделаюсь сненавистным Мнаситеем!
Тирибаз предлагал напасть на наемников Мнаситея в горных теснинах, с ним соглашались Фрада и Сузамитра. Однако Маргуш и военачальники скифинов не желали начинать битву в горах: по их поверьям в темных лесистых ущельях обитали духи зла. К тому же горное эхо пугало степных лошадей. Поскольку конные отряды Маргуша составляли больше половины всего воинства Митридата, ему пришлось уступить вождю скифинов и ждать Мнаситея на равнине близ Гимниады. Неожиданно в стане Митридата объявился Артаксар.
Радостно возбужденный, он рассказал о том, как ему удалось обмануть Мнаситея, завести его войско в горы, туда, где удобнее всего было устроить засаду.
– Я сделал все, как было условлено,- молвил Артаксар, недоуменно глядя на Митридата и Тирибаза.- Почему вы не напали навойско Мнаситея в горах? Чего вы дожидаетесь здесь, у Гимниады?
Тирибаз только выругался в ответ и отвернулся. Митридат поведал Артаксару о страхе скифинов перед горами и спросил о Стефане.
– Ты вернулся без него, где он?
– Стефан изобразил недомогание, и Мнаситей отпустил его в Синопу вместе с Диофантом,- ответил Артаксар.- Диофант возглавит гарнизон Синопы, а Стефан будет при нем секретарем.
Еще через день войско Мнаситея расположилось станом напротив лагеря Митридата.
Глава семнадцатая
Евнух Гистан вызвал из Амиса Антиоху, сообщив ей через своего посланца о смерти жены Митридата-младшего.
Антиоха без промедления прибыла в Синопу. Она не заметила скорби в лице своего избалованного братца, который встретил ее широкой улыбкой и распростертыми объятиями.
Митридат заметно возмужал, держался независимо. Внезапную смерть своей супруги он объяснил просто:
– Ее изводила какая-то неизвестная кожная болезнь. Ни лекари, ни снадобья не могли ей помочь. Тогда несчастная бросилась вниз с дворцовой башни.
– Быть может, тому виной была также твоя холодность?- с коварной ухмылкой заметила брату Антиоха.- Признайся, Митридат, тебя не очень тянуло на ложе к жене, нагота которой совсем не радовала твой глаз.
– И все-то ты знаешь,- надменно улыбнулся Митридат и слегка ущипнул сестру пониже спины.- Мы действительно редко спали вместе, но виноватым я себя не считаю. Если не боги покарали Багофана болезнью его дочерей, то всему виной дурная наследственность. Шелудивые дети мне не нужны, ибо я царь.
– Поэтому ты вспомнил обо мне,- произнесла Антиоха, отстраняя руку Митридата, потянувшуюся к ее талии.
– Я, собственно, и не забывал о тебе,- промолвил Митридат, томно понизив голос.- Я всегда помнил, что у меня есть сестра, обладающая непревзойденным телесным совершенством и дивной красотой лица.
– О!- Антиоха засмеялась.- Я сражена!
После вечерней трапезы, оставшись наедине с Антиохой, Митридат без долгих предисловий объявил сестре, что хочет жениться на ней, и как можно скорее.
– К чему такая спешка?- спросила Антиоха.
– Гистан прочит мне в жены Роксану и Нису,- ответил Митридат.
– Обеих сразу? У этого разбойника подлинный размах, клянусь Герой!