Живя среди слухов и кривотолков, Роксана трепетала при мысли, что будет, когда вернется из похода Митридат. Простой подсчет на пальцах мог выявить ее неверность мужу, и тогда можно было ожидать чего угодно!
Запоздалая попытка прервать беременность Роксане не удалась, так как плод был уже слишком велик. Оставалось покорно ждать. Роксана хотела во всем признаться Нисе в надежде на ее поддержку и заступничество перед Митридатом, но, поразмыслив, передумала. Ей вдруг пришла в голову мысль, что Ниса может использовать ее откровенность в своих целях. К примеру, очернить сестру перед Митридатом и занять ее место на троне.
Не решилась Роксана откровенничать и со Стефаном, помня о ссорах и размолвках с ним из-за денег. Не ждала она помощи и от Феака, понимая, что он, хоть и виноват больше всех в теперешнем се положении, однако меньше всех прочих способен облегчить ей участь.
Единственный, кто поддерживал Роксану словом и делом в эти нелегкие для нее дни, был Зариатр. Вхожий во все двери, имеющий всюду «уши» и «глаза», гаушака всегда точно оценивал ситуацию и даже доказал царице, что способен влиять на нее: один наиболее болтливый евнух ни с того ни с сего подавился костью и умер.
Роксана догадалась, чьих это рук дело. Мстительная по натуре Роксана без малейших угрызений совести воспользовалась услугами Зариатра, указав ему еще на двух служанок, знающих слишком много.
Одна из рабынь вскоре была найдена повесившейся у себя в комнате. Другую так и не нашли, как ни искали. Было решено, что служанка ухитрилась сбежать из Синопы с каким-нибудь торговцем или моряком, благо она частенько бывала на рынке у морского порта.
Теперь Роксана охотнее отдавалась Зариатру, ценя его как своего надежного и единственного союзника. Вдобавок Зариатр оказался также неплохим любовником.
Осенью вернулся из похода Митридат.
В это же время у Роксаны родилась дочь. Царице повезло: девочка появилась на свет семимесячной и тот разрыв в два месяца не был замечен Митридатом.
Роксана еще лежала больная, когда к ней пришел царь и радостно объявил, что намерен назвать свою дочь Лаодикой в честь матери.
– О нет, Митридат,- возразила Роксана, мысли которой были о другой Лаодике,- довольно в нашем роду Лаодик. Только не Лаодикой. Умоляю!
Митридат не стал спорить.
– Тогда я назову дочь в свою честь Евпатрой,- сказал он.- Евпатр в нашем роду еще не было.
– Пусть будет Евпатра,- согласилась Роксана.- Тебе понравилась наша дочурка, мой милый? Все говорят, она похожа на тебя.
Роксана нарочно спросила об этом, поскольку узрела в облике дочери небольшое сходство с Феаком.
– Все лгут,- не согласился Митридат,- девочка похожа на тебя. У нее твой нос, твой овал лица и глаза твои!
– Мой ужасный нос не самое лучшее наследство для моей дочери,- печально улыбнулась Роксана.- Хочется верить, что Евпатра не вырастет дурнушкой из-за этого.
– Перестань, она мила!- заверил Роксану Митридат.- Прелесть до чего мила! У нее мой лоб и мои губы, ты заметила?
Роксана молча кивнула, отметив про себя: «Хвала богам, что губами Феак схож с Митридатом да и лбом, пожалуй, тоже».
Теперь, когда страшная угроза разоблачения миновала, Роксана пребывала как в полусне, радуясь, что все обошлось, вновь наслаждаясь ласками Митридата.
После объятий Митридат, лежа в постели с супругой, любил рассказывать ей о трудностях, выпавших ему в Колхиде.
– Колхи – народ многочисленный и воинственный, имеющий укрепленные крепости и селения. Всего в Колхиде проживает семьдесят народностей. Выручает то, что племена колхов враждуют между собой. Возвеличивая вождей одних племен и ослабляя вождей других, я постепенно завоюю эту страну до самого Кавказского хребта. Этот хребет станет границей моего царства на северовостоке.
Роксана слушала Митридата, изредка задавая вопросы, пока не забывалась глубоким сном. Иногда ей снились горы с седыми вершинами, стремительные водопады, искрящиеся на солнце. Она просыпалась от грохота горных обвалов или от воинственного клича горцев…
Полумрак спальни, дымок благовоний над жаровней, спящий рядом Митридат успокаивали Роксану, и она снова закрывала глаза. Зима прошла, и Митридат опять ушел с войском в Колхиду.
С его уходом во дворце прекратились шумные застолья, нескончаемые сборища друзей Митридата, военные советы, бесконечные выслушивания просителей, ищущих защиты у царя. Справедливость Митридата, которому по слухам покровительствует сам Дионис, была широко известна.
Роксану вдруг обуяли материнские инстинкты. Она и до этого много времени уделяла Апаме, дочери ее любимой сестры Статиры, гораздо больше, чем родному сыну. Но с появлением Евпатры жизнь царицы словно озарилась радостным светом. С каждым прожитым месяцем крошечное несмышленое существо все больше обретало внешнее сходство с матерью. И если в Аркафии это сходство огорчало Роксану уродливостью черт, то в Евпатре природа смягчила линии и формы. Глядя на дочь, Роксана радовалась тому, что и у нее могут рождаться красивые дети.
Вскоре после ухода войска Роксана раздала все свои долги. Она сполна расплатилась и с Зариатром из тех денег, что оставил ей Митридат, сказав гаушаке, что пока она в его услугах не нуждается.
Зариатр понимающе кивнул, уловив ударение на слове «пока».
Однажды Роксана показала Апаме свою дочь, лежащую в колыбели.
– Ее зовут Евпатра,- сказала Роксана.- Когда она подрастет, ты сможешь играть с ней, как играешь с Орсабарис. Десятилетняя Апама вскинула на Роксану светло-карие глаза, как и у Статиры, чуть-чуть удлиненные к вискам, и слегка нахмурила черные красиво изогнутые брови.
– Я больше не играю с Орсабарис,- поведала Апама недовольным голосом,- потому что она кусается и царапается. А еще Орсабарис оторвала голову у моей любимой куклы.
Роксана сочувственно погладила Апаму по темным волосам. Она знала, как дика и задириста Орсабарис, чьей матерью была скифинка. Хотя Орсабарис была на год младше Апамы, последней от нее частенько доставалось. В отличие от Апамы Орсабарис больше тянулась к Нисе, чувствуя скрытую неприязнь к себе со стороны Роксаны, она даже называла Нису мамой.
Ниса была единственная, кого нелюдимая Орсабарис беспрекословно слушалась, кто мог убедить ее в чем угодно. Роксана никак не могла понять, каким образом Ниса, которую она всегда считала глупышкой, сумела завоевать такую привязанность Орсабарис.
В душе Роксана была недовольна решением Митридата сделать своим наследником сына Антиохи. Мальчику уже исполнилось семь лет, и по воле отца его передали воспитателям, которых подобрал сам Митридат. Царь решил дать сыну эллинское образование, несмотря на недовольство Тирибаза, полагавшего, что эллины и без того заполонили их страну своими обычаями и языком.
– И так уже почти вся Азия одевается, сражается, молится и строит дома на греческий лад!- ворчал он.
«Если Митридат исходит из того, что сын Антиохи носит тронное имя, значит, стоит мне родить сына и назвать его Митридатом, и у него будет столько же прав на трон, как и у сына Антиохи»,- рассуждала Роксана в душе. Царица напрямик спросила об этом супруга, когда он вернулся из Колхиды.
Митридат, обрадованный тем, что ему удалось взять сильнейшую крепость Сарапаны, не стал разубеждать жену, которая была так ласкова с ним, превращая их ночи в фейерверк блаженства.
Роксане того и надо было.
Очень скоро царица вновь забеременела.
Родился мальчик, но такой слабый, что умер, прожив всего несколько дней. От горя и отчаяния Роксана заболела.
Митридат в это время воевал в Колхиде.
Дальнейшие события совершенно изменили жизнь Роксаны, внеся в нее разлад и беспокойство.
Неожиданно из Вифинии приехала вместе с четырехлетней дочерью Лаодика. По ее словам, царь Никомед взял себе новую жену.
Митридат с радостью принял сестру и даже поселил ее в лучших покоях дворца рядом с Роксаной.