118. Так римляне подчинили себе Вифинию и Каппадокию и все соседние с ними племена, живущие до Эвксинского Понта, воюя с царем Митридатом приблизительно в течение 42 лет. Во время этой же войны они в стремительности победы захватили и те места Киликии и Сирии, которые им никогда не принадлежали: Финикию и Келесирию, Палестину и центральные земли до Евфрата, никогда не принадлежавшие Митридату; на них наложили дань — на одних немедленно, на других немного позже. Пафлагонию, Галатию, Фригию и соседнюю с Фригией Мисию и, сверх этого, еще Лидию, Карию, Ионию и все другие места Азии, которые прилегают к Пергаму, древнюю Элладу и Македонию они отняли от Митридата и вновь забрали себе; на большинство из этих стран, которые раньше им не платили податей, они наложили дань. Главным образом, из-за этого, как мне кажется, они считали эту войну великою, победу в этой войне называют великой, и Помпея, который командовал в этой войне, они и до сих пор на своем языке зовут «Великим», вследствие большого количества племен, которые он победил и присоединил, и вследствие длительности войны (она тянулась 40 лет), смелости и выносливости самого Митридата, который, как убедились они, во всем способен был с ними померяться.
119. Часто у него было собственных кораблей больше 400, всадников иногда до 50.000 и пешего войска — 250.000, всяких военных машин и метательных орудий — соответственно этому; в союзе с ним были цари и правители Армении и скифов, живущих у Понта, у Меотийского болота и от него по берегам в направлении к Фракийскому Боспору. Он имел сношения и с сильными людьми из римлян, тогда особенно восстававших друг на друга и поднявших восстание против римлян в Иберии; он заключил союз дружбы с кельтами (галлами), собираясь даже этим путем напасть на Италию; он наполнил все море от Киликии до Геркулесовых столбов морскими разбойниками, которые сделали все пути между городами недоступными для сношений и непроезжими и вызвали повсеместно тяжелый голод. Вообще ничего доступного человеческим силам он не пропустил, чтобы своими действиями или планами, так сказать, «не навязать» им это великое движение, которое поднялось тогда с востока до запада, и заставить их воевать с ним вместе или против него, подвергаться нападениям пиратов или страдать от соседства с ним. Настолько одна эта война была велика и разнообразна. Ее окончание принесло римлянам величайшую выгоду: благодаря ей они раздвинули пределы своего владычества от крайнего запада до реки Евфрата. Нет возможности расчленить весь этот рассказ по отдельным племенам, так как действия происходили все вместе и переплетались друг с другом. То, что даже при таких условиях можно было выделить, распределено по существующим частям работы.
120. Фарнак же стал осаждать Фанагорию и соседние с ней города по Боспору, пока, наконец, фанагорийцы, побуждаемые голодом, не вступили с ним в сражение и не были побеждены в битве. Фарнак не причинил им никакого вреда, но, заключив с ними союз дружбы и взяв заложников, удалился. Немного спустя он взял Синопу; задумывая захватить Амис, он вступил в войну с римским военачальником Кальвином, в то время как Помпей и Цезарь пошли войной друг против друга, пока, наконец, Асандр, его личный враг, не изгнал его из Азии, так как римляне были заняты в других местах. Он вступил в сражение и с самим Цезарем, — когда тот, победив Помпея, возвращался из Египта, — около горы Скотия, где его отец победил римлян, бывших под начальством Триария. Побежденный, он бежал с 1000 всадников в Синопу; Цезарь, не имея времени, не преследовал его, но послал против него Домиция. С ним Фарнак заключил мир, передал ему Синопу и был отпущен со своими всадниками. Он велел убить коней к большому неудовольствию всадников и, взойдя на корабли, бежал в Понт; собрав каких-то скифов и савроматов, он захватил Феодосию и Пантикапей. Когда же Асандр по вражде к нему вновь напал на него, то всадники Фарнака, не имея лошадей и не умея сражаться пешим строем, были побеждены, а сам Фарнак, геройски сражаясь один был убит, покрытый ранами, 50 лет от роду и процарствовав над Боспором 15 лет.