Из Риги делегация отправилась 5 мая морем, держа путь на Любек[364], куда и прибыла 14 мая. Оттуда Исидор был намерен отправиться в Базель, но узнал, что папа, вопреки мнению Базельского Собора, перенес место проведения Собора в Италию, куда отправилось уже все греческое духовенство[365]. В Феррару делегация прибыла 15, 18 или 20 августа 1438 г.[366], проведя в дороге почти год.
Таким образом, путь в Феррару на объединительный Собор был пускай и не безоблачным, но в целом прошел без особых инцидентов. В некоторых местах делегация оставалась подолгу, что может быть объяснено несколькими причинами: 1) Исидор мог знакомиться на месте с жизнью епархий его митрополии; 2) собирал деньги и имущество для продолжения путешествия, обеспечения содержания во время проведения Собора и на обратный путь; 3) ждал охранные грамоты для беспрепятственного и безопасного прохождения по тем или иным западным территориям.
Участие митрополита Исидора в работе Ферраро-Флорентийского Собора
Прежде чем говорить об участии митрополита в работе Собора[367], необходимо кратко коснуться непосредственно истории самого Собора[368], чтобы иметь представление о нем как об одном из важных событий поздневизантийской истории.
Хотя Исидор прибыл в Феррару на пять с половиной месяцев позже греков[369], он застал Собор почти не начавшимся. Император с патриархом и прочими соборянами находились здесь уже больше 6 месяцев[370], но совместные заседания так и не были начаты. Причиной тому, вероятно, было нездоровье патриарха[371], к тому же все ждали прибытия на Собор делегаций от западных государств, так как задачей Собора было не только соединение Церквей, но и переговоры о предоставлении военной помощи Византийскому государству в борьбе против турок. Было составлено две грамоты: одна извещала христианский мир об открытии в Ферраре «в присутствии тишайшего императора гpeкoв вместе с патриархом и всей Восточной Церковью» Вселенского Собора, а во второй сообщалось о необходимости отложить прения о вере на 4 месяца. Как полагает Сильвестр Сиропул, это было сделано для отправки послов к правителям западных государств с приглашением принять участие в работе Собора[372]. Однако надежды на участие западных правителей были тщетны: никто из правителей Европы на Собор не явился, а император Священной Римской империи Сигизмунд скончался по дороге на Собор[373]. Тем не менее, вполне вероятно, что Собор ожидал отклика на призыв и прибытия кого-нибудь из западных правителей. Весьма характерно то, как объяснил это промедление участник русской делегации иеромонах Симеон Суздальский: «Боле всех грекове мнели Исидора великим философом, да того ради и ждаша его»[374]. В данном случае мы, с одной стороны, имеем очень своеобразное восприятие личности митрополита одним из его клириков, а с другой, — недоступное его пониманию подлинное положение дел и стоящих перед Собором задач.
По соглашению, которое было достигнуто еще на Базельском Соборе, папа брал на себя обязательство оказывать грекам финансовую помощь, чтобы тем было на что себя содержать[375]. Эта выдача сумм в продолжение всего Собора была предметом постоянных жалоб со стороны греков, так как папа регулярно задерживал средства. В этом, по замечанию А. В. Горского, он всегда находил лучшее средство преклонять греков к покорности[376].
Здесь необходимо указать на отношение императора к делам церковным, на его вмешательство во внутреннюю жизнь Собора. Ему, как правителю Византийской империи, соединение или уния была нужна любой ценой. И здесь для него было не так важно сохранение чистоты православной веры, но его волновала судьба Империи. Собор нужен ему был постольку, поскольку его результаты могли обеспечить помощь погибающей Империи. Поэтому в дискуссии с латинянами ему не хотелось, чтобы непримиримость греков с католической доктриной обнаружилась раньше, нежели ему удастся достигнуть своих политических целей.
Состав греческой делегации был весьма пестрым и условно разделялся на несколько партий[377]. Первые — твердо держащиеся православия, по определению архим. Амвросия (Погодина) — зилоты, считали, что объединение возможно и даже необходимо, только не путем капитуляции латинского Запада перед православным Востоком и наоборот, а посредством убеждения латинян в истинности вероучения Греческой Церкви[378]. Уния же в католическом смысле этого слова была для них не только не желательна, но и недопустима. У этой партии, по выражению А. П. Каждана, «не было реального плана спасения Константинополя, они более уповали на Бога…»[379]. Хотя этим настроением были, возможно, заражены многие, мало кто из них оказался способным придерживаться этой линии до конца и не поддаться давлению со стороны императорской власти[380]. Вторые — горячие сторонники унии. Эта партия возглавлялась самим императором и приближенными к нему людьми из числа церковной элиты и правящей государственной верхушки. Они в церковно-исторической литературе получили именование латинофилов или латинофронов[381] за свои симпатии к латинской догматике и стремление к объединению с Римской Церковью любой ценой для спасения Византийской империи от турок.
364
Когда они были в пути, как сообщает автор «Хождения», «не по мнозѣх днехъ внезапу в полунощи нападе на нас буря не ветреным дѣлом, ино корабль волнами покрывашеся, а градьцу верховнему в валѣх бывшу. Мы же вси живота своего отчаяхомся, глаголюще: "Увы! Погыбаемь". Но не многу тому бывшу. Но не единова тацѣй бури бывши, и потом тма бысть на мори велика, а вѣтру не вѣюшу. И роптанию бывшю в нѣмцех: "Не нас ради сиа быша, но христиан ради". И приидоша нѣмци господину глаголюще: "Видиши ли толику беду нашу — тмѣ бывши и вѣтру не вѣюшу; и ту бо островъ Свитскылих камены, преборы и разбои великиа; и мы того ради приидохом к тебѣ: помоли Бога, а мы поюще по своему". Господину призвавшу владыку Аврамиа и Фому, посла твѣрьскаго, и архимандрита Васиана, и всѣ свои боляре, и нача глаголати: "Епископе, помоли Бога". И нача молебен святѣй Богородици Одигитрие по греческы и съ своими грекы; а владыка Аврамий по своему, по русскыи. И нача тма расходитись, и уже бысть при вечери, и вѣтру добрѣ вѣющу; и оттолѣ зла ничтоже не видѣвше. И по многых днех брегъ увидѣвше, и доидохом пристанища по здорову». См.: Хождение. С. 64. Мы помним, что, когда Исидор был в числе греческой делегации на Базельский Собор и держал путь на него, в дороге тоже случился шторм. Что это — странное совпадение или перст Божий, как бы указывающий подобными бедствиями на безуспешность их предприятия?
365
367
Проблеме статуса Ферраро-Флорентийского Собора посвящено не лишенное оригинальности небольшое исследование:
368
Подробнее о Флорентийском Соборе и полную библиографию см.: Les "Mémoires" du Grand Ecclésiarque de l'Église de Constantinople Sylvestre Syropoulos sur le Concil de Florence (1438–1439) / ed. V Laurent. Paris, 1971; Инока Симеона, иерея суждальца повесть, како римскии папа Евгениу состави осмыи Собор с своими единомышленники //
369
Источники сообщают противоречивые сведения относительно прибытия русской делегации в Феррару. Так, адвокат консистории Андреа да Санта Кроче сообщает, что делегация прибыла в Феррару 20 августа (Excerpta ex diario Andreae de Sanctacruce // Fragmenta protocolli, diaria private, sermons / ed. G. Hofmann. Roma, 1951. P. 43), а по свидетельству спутника Исидора — на праздник Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа 1438 г. (Повесть Симеона Суздальского… С. 199).
370
Из Константинополя делегация отправилась 27 ноября 1437 г., в Феррару же прибыла лишь 4 марта (Syropoulos IV, 2:1. P. 198). О греческой делегации на Соборе см.:
372
Syropoulos IV, 41. P. 244. Как сообщает автор, чтобы не терять времени, уполномоченным с обоих сторон было поручено начать частные обсуждения о тех предметах, в которых Восточная Церковь не согласна с Западной.
376
История Флорентийского Собора. С. 48. Деньги в основном задерживались тогда, когда греки упорствовали и не желали согласиться на предложения папы, когда же принимались решения, угодные папе, греки получали деньги, как награду и поощрение за послушание. Были даже случаи, когда епископы из-за нужды продавали собственные одежды.
377
О борьбе партий на Соборе см.:
378
Свт. Марк Эфесский, отправляясь на Собор, сказал в отношении предпринимаемого дела такие слова: «По повелению и нужде Христовой Церкви, восприяв архиерейское служение, которое выше и моего достоинства и силы, я последовал за Вселенским патриархом и за богоданным царем и самодержцем на Собор в Италии, не взирая ни на мою немощь, ни на трудность и огромность дела, но надеясь на Бога и на общих тех представителей, я верил, что все у нас будет хорошо и мы совершим нечто великое и достойное нашего труда и надежд» (цит. по:
379
380
На деле, единственным неотрекшимся от православного вероучения человеком был свт. Марк Эфесский.
381
О латинофилах в Византии см.: