Ситуация начинает меняться в последней четверти XIX в., спровоцировав целый всплеск литературы, в которой с разной степенью подробности говорилось об Исидоре. Посвященная ему историография обширна; работы условно можно разделить на четыре группы: исследования по истории России и Русской Церкви, в рамках которых рассматривается деятельность Исидора на кафедре Русских митрополитов и участие в работе Ферраро-Флорентийского Собора. Вторая группа — византиноведческие штудии, посвященные ранним годам жизни Исидора и его творчеству в это время, а также времени падения под натиском турецких войск Константинополя и в целом всей Византийской империи. Третья группа исследований — работы, посвященные деятельности Исидора в Италии и его служению Римской Церкви. И, наконец, четвертая группа научных изысканий — это исследования его рукописного наследия и, конкретнее, деятельности по переписке рукописей. В нашем небольшом обзоре мы, начав рассмотрение с первой группы, покажем, как постепенно рос интерес к биографии Исидора и его литературному наследию, а потом скажем несколько слов о работах, касающихся различных сторон деятельности Киевского митрополита-кардинала.
В русской дореволюционной литературе содержатся крайне скупые сведения об этом иерархе, и его личность рассматривается лишь в контексте деятельности на Руси и поездки на Флорентийский Собор. Из этих исследований можно выделить общие работы по истории России В. Н. Татищева[21], Н. М. Карамзина[22], С. М. Соловьева[23], В. О. Ключевского[24] и проч. Заметным образом выделяются работы по истории Русской Церкви митр. Макария (Булгакова)[25], Е. Е. Голубинского[26], А. В. Карташёва[27], А. Я. Шпакова[28], которые хотя и говорят значительно больше вышеназванных общих исследований, однако касаются личности митрополита Исидора лишь в связи с его деятельностью на Киевской кафедре. Так, например, митрополит Макарий (Булгаков) в своем классическом труде[29] очень кратко сообщает, что Исидор был игуменом монастыря св. Димитрия, легатом императора на Базельский Собор, но о раннем периоде его жизни и месте рождения не сообщает ничего. О Флорентийском Соборе исследователь говорит подробнее и указывает, что роль Исидора в заключении унии была велика. После возвращения митрополита на Русь, его ареста и бегства из-под стражи о дальнейшей судьбе Исидора в истории митр. Макария ничего не сообщается.
Е. Е. Голубинский в своей «Истории Русской Церкви»[30] об Исидоре говорит хотя и немного, но обращает внимание на то, о чем до него еще никто не говорил. Он не только касается русского периода жизни Исидора, но и затрагивает и научно обосновывает его пелопоннесское происхождение, особенности образования и обстоятельства поставления иеромонаха Исидора на Русскую митрополию. Повествование академика завершается описанием бегства Исидора.
Исследование А. Я. Шпакова об отношениях Церкви и государства в княжение Василия Васильевича Темного[31] значительно полнее вышеназванных сочинений и по характеру и направленности примыкает к труду Е. Е. Голубинского. А. Я. Шпаков в своей монографии довольно детально описывает русский период жизни митрополита Исидора и его роль и деятельность в заключении унии. Говорит он также, вслед за Е. Е. Голубинским, и о жизни будущего иерарха до поставления в митрополиты.
Таким образом, ранний период жизни Исидора хотя и затрагивается в некоторых работах, тем не менее далее выяснения происхождения будущего Киевского митрополита и места его рождения они не простираются. Что же касается позднего периода жизни Исидора, то ему в упомянутых исследованиях практически не уделяется внимания — исключительно по той причине, что их авторы опираются главным образом на русские источники. Несмотря на то, что со временем источниковая база существенно расширяется, а различные детали биографии Исидора уточняются, общая характеристика личности этого церковно-политического деятеля остается по-прежнему однобоко-негативной, фактически оставаясь в русле, заданном еще древнерусской средневековой традицией.
21
22
23
24
25
26
28
30
31