афиксировать на носилках Миранду, а также перевязать Ника. Ещё пара минут - и два квада, попрощавшись с патрулём полицейских у реанемобиля, взяли курс на так знакомое Нику здание - штаб-квартиру «Глаз». Как Ник ни боролся со сном, но он всё же взял своё - слишком многое пережил Ник за последние сутки, слишком устал, хоть и много спал сегодня. Он ничего не почувствовал, когда его, спящего, переносили в лазарет, не слышал, как удивлялись хирург и ассистенты быстрой регенерации Ника. Он не чувствовал ничего, что связывало его с миром. Запахи, звуки, окружающая его обстановка - всего этого для него не существовало. Альт заблокировал для Ника сигналы рецепторов, чтобы он мог отдохнуть. Сейчас сон - лучшее лекарство для него. Среди всего беспросветного ужаса и мрака, творившегося вокруг, лишь сон, в котором он был вместе с Джуди и их детьми, служил ему отдыхом. Альт сидел в рабочем кабинете Ника, идеальной копии того, что находился у него дома, в реальном мире. Он пил коньяк и размышлял о непростой ситуации, в которой оказался Ник, полноправный хозяин тела. В отличие от Альта, который был... Внезапно дверь открылась и в палату вошёл лечащий доктор Ника. Он посмотрел на данные приборов, к которым был подключен его пациент, и что-то записал в свой блокнот. Ещё раз посмотрев на Ника, он тихо прошептал: «Удивительная регенерация... Но если и дальше она будет такой же, то организм истощит сам себя и кто знает кем именно придёт Ник: алкающем крови существом или же ослабленным, но остающимся в сознании зверем?» «И это ещё одна проблема!» - отметил для себя Альт. Мало того что есть проблемы с внутренними резервами тела, так над ними обоими нависла еще и более глобальная: воспоминания. Их так просто не убрать, не забыть о них, как говорил он Нику. Чем больше у тебя воспоминаний о чём-то или о ком-то, тем сложнее их спрятать, вычеркнуть из жизни. Со временем ошибки в восприятии, в воспоминаниях начнут накапливаться, и кто знает что тогда случится. Но явно ничего хорошего. Ставить опыты на себе как-то не хочется. Осталось два дня, пока не накопится эта масса нестыковок, ошибок и прочих неприятных моментов. Пока что он отводил взгляд Ника в сторону от этих проблем, но всё же это нельзя делать долго. Можно «забыть» о том, какой у тебя была парта в начальной школе, какого цвета был пенал, но «забыть» свою любимую жену и детей невозможно! Хотя нет, возможно, но для этого необходимо сильно повредить мозг, а это недопустимо. Два дня... Стресс от истощения организма, вызванный ускоренной регенерацией, возможно, наложится на стресс, вызванный возвращением воспоминаний, и последствия этого придётся расхлёбывать им очень долго. Шло время, мгновения секунд сплетались в быстрые минуты, а уже те, в свою очередь, создавали спокойное, будто разлившаяся по равнине река, течение часов. Альт сидел в кресле, пил коньяк и сосредоточенно думал о том, как решить наваливающиеся, будто снежный ком, проблемы. Хотя какой это коньяк, так, искусная имитация, полный набор вкусовых воспоминаний при таком же полном отсутствии алкоголя в нём. Всё, что вокруг него, - лишь качественно сделанная иллюзия, собранная из лоскутков памяти. Реальность же сейчас ранена и спит в больнице. Но не стоит отвлекаться. Решение проблем, казалось, маленькой юркой птичкой летало вокруг него, но никак не давало поймать себя. Ускользая в самый последний момент, пролетая в миллиметре от лап, оно раз за разом уходило от поимки. Время продолжало свой неспешный ход, а Альт продолжал сидеть в кабинете дома Ника. Он перестал обращать внимание на эту несносную птицу, и в какой-то момент она просто пропала из виду. Альт продолжал размышлять, и в какой-то момент его губы сложились в улыбку. Воистину, правы были древние: «Всё гениальное - просто!» Он нашёл простой и одновременно элегантный выход из сложившейся ситуации. Даже странно, почему ему сразу же не пришла эта мысль в голову. Да, от стресса и депрессии не избавиться, но они будут меньше. Удовлетворённо вздохнув, он откинулся на спинку кресла и в этот момент ощутил на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел слева от себя старого ворона, сидящего на изголовье кресла. Не маленькая юркая колибри, как ему казалось сначала, а старый, умудрённый жизнью ворон. Альт смотрел на него и чувствовал, что неспроста у него появился этот обитатель. Крупный, чёрно-серый, с чуть загнутым на кончике клювом и клинообразным хвостом. И глазами, в которых, казалось, не было ничего, кроме безграничного покоя и такой же безграничной мудрости. Ворон мигнул, перелетел на стол, и перед ним материализовались две серебряных пиалы, одна с водой, а другая с солёным арахисом. Прошло несколько минут, пока он не насытился. Затем он взлетел и занял своё место на изголовье кресла. Всё это время Альт чувствовал, что происходящее - правильно, органично вписывается во всё происходящее, словно так и должно быть. - Ну что, друг, не против, если я буду звать тебя «Като[4*]»? - спросил у ворона Альт. - Кар, - полным достоинства голосом ответил ему ворон. - Ну, значит, так тому и быть, - усмехнулся Альт. Примечание автора. 4* Като (лат.) - мудрый. Ворон не ответил лису, он был занят очень важным делом - чистил свои перья. Больше его в этот момент ничего не волновало. Альт посмотрел на птицу, улыбнулся и налил себе горячего чёрного чая с чайной ложечкой сгущёнки. Рядом с блюдцем и чашкой появилась мисочка с солёными галетами. Очень уж их любил Альт. Пускай это всё и иллюзорно, но как же хотелось ему попробовать их в реальном мире. Как бы искусно ни были бы здесь созданы вещи, они всего лишь реплика, высококлассная подделка под идеал, который находится в реальности. Алкоголь не пьянит, едой наесться нельзя... Остаётся только наслаждаться вкусом безо всяких последствий. Многие модели отдали бы что угодно за такую возможность. Есть всякие вкусняшки и не полнеть! Хотя алкоголики тоже... Ну да ладно, это всё лирическое отступление. Кто знает, как скоро Нику придётся вернуться в бой, вновь приносить себя в жертву, не просто делая свою работу, а по велению Долга, внутреннего чувства, которое набатом звучит, резонирует каждой клеточкой тела, и ты осознаёшь, что так надо поступить, это единственно верный выбор среди всех возможных. Это тяжело объяснить тем, кто ни разу не ощущал подобного, а тем, кто знает это чувство, - бессмысленно объяснять его. В нём нет никакой логики, просто чувство, мысль, что нерушимым стержнем находится внутри зверя и стержень этот состоит всего лишь из двух слов: «Это правильно». Так врачи до последнего борются за жизнь пациента, пожарные идут в самое пекло, заслышав голос, просящий о помощи, полицейский задерживает преступника, несмотря на то что он пытается дать ему хорошую взятку. Так правильно - эти два слова довлеют над тобой, освещая всю твою жизнь. И от того, как ты воспринимаешь их, зависит вся твоя жизнь - ты можешь либо разрушать этот внутренний стержень, стараясь сделать так, чтобы его никто не увидел, стесняться его присутствия, уничтожать и постепенно становиться одним из серой массы зверей, не имеющих ничего в своей жизни. Стать безликой песчинкой, чтобы о твоём существовании забыли, - вот удел таких зверей. Не жить, а влачить жалкое существование, радоваться иллюзии жизни - потолок для них. Так надо - два простых слова, но для тех, у кого есть этот внутренний стержень, они значат намного больше, чем для всех остальных. В определённый момент времени ты понимаешь, что должен поступить именно так и никак иначе. Ты должен оставить всё в прошлом, не слушать никого, но выполнить то, что требуется, пускай ты и принесёшь на алтарь этого чувства самое дорогое, что у тебя есть, - твою жизнь. Допустишь хоть малое отступление - и этот внутренний стержень начнёт разрушаться, а ты постепенно будешь становиться безликим. Ответь сам себе на вопрос, хочешь ли ты этого? Хочешь ли, чтоб твоя жизнь превратилась в нечто типа «родился - пожил - умер», без всяких свершений, или же оставишь после себя след, пускай даже он будет малозаметный, но это всё же лучше, чем ничто серости. Твой долг - эти два простых слова звучат внутри тебя натянутой струной, хрустальной чистотой наполняют всё вокруг тебя. Ты чувствуешь их и понимаешь, что теперь многое тебе по плечу. Ты видишь таких же, как и ты, замечаешь их на улице, в магазине, в метро... Видел ли ты зверей, которые при ходьбе держат спину ровно, взгляд их полон уверенности в себе, а походка тверда, будто они целиком состоят из камня? Хочешь ли ты стать таким же? Или же предпочтёшь сгорбиться, спрятать свой взгляд, ничего не видеть и не слышать? Но только помни, что подобное притягивает подобное. Будут ли тебя окружать звери, которые с улыбкой встретят ненастья, беды и потери, помогут друг другу и ничего не потребуют взамен? Или же ты предпочтёшь быть с теми, кто будет тебе клясться в вечной дружбе, а при малейших проблемах поспешит прочь от тебя, а после будет оправдываться чем-то типа: «У меня тоже возникли проблемы, представляешь, случилось невероятное...»? Что же ты выберешь? Обычный заморыш-ботаник, презираемый всеми, в один момент становится гигантом, найдя этот стержень. Огонь его чувств и стремлений, до этого еле тлеющий и подёрнутый пеплом, внезапно, в один миг, разгорается с огромной силой. И наоборот, силач и боец, потеряв его, почти сразу ж