, а ещё внутренняя служба безопасности, твои начальники и масса других зверей. Это не более чем процедура у врача, который выпишет тебе таблетки от кашля, чтобы ты поправился, - продолжил развивать свои мысли Альт, делая вид, что не обращает внимания на состояние Ника. - Но я-то буду это знать! - воскликнул Ник, чувствуя, как его накрывает волной ярости, после которой он может не выплыть обратно. - И что? То, что она не знает, - ей не повредит, - продолжил гнуть свою линию Альт, целенаправленно не обращая внимания на состояние Ника, но контролируя его. - И вообще, раз уж на то пошло, то она первая начала всё это! А потом после одной фотографии разорвала ваши отношения, сама! Она должна была понимать, что у тебя очень ответственная работа и ты не можешь всего ей рассказывать, очень часто вообще вынужден молчать. А теперь вспомни, она ведь тоже давала клятву. Что там она говорила: «Я, Джуди Стьюарт Хоппс, беру тебя, Николас Пиберий Уайлд, в законные мужья, обещаю любить и оберегать тебя, понимать и уважать тебя всегда, что бы ни готовило нам будущее. Именем всего, что мы создали вместе, и всего того, что будет создано нами, я предлагаю тебе свои любовь и верность». Обещала тебя любить и оберегать, хранить верность... Любовь и верность были первые пару лет, а дальше? Хорошо, что хоть за детьми следила. Вела себя почти как типичная «яжмать». Так что, как я думаю, ты вполне можешь считать себя свободным зверем и делать то, что хочешь. А вопрос насчёт детей легко решится в твою пользу, достаточно потянуть лишь пару ниточек. Хотя, чего это я тебе всё разжёвываю? Ты и сам всё прекрасно понимаешь. - Понимаю, но не принимаю. Пока что мы в ссоре, такое в семьях бывает. Но как только я уеду куда-нибудь ещё, то это будет значить, что мы в разводе. Общение и решение всех дел через адвокатов - это наименьшая из бед. Я могу заставить её замолчать, сделать так, чтобы все суды встали на мою сторону, но есть одно маленькое «но», - Ник еле держался, балансировал на краю между разумом и слепой яростью. - И это «но» - дети. Клянусь, если бы их не было, то мы бы расстались и я завтра с чистой совестью провёл бы время с той красавицей! Что с детьми прикажешь делать? Оставить их у неё и видеться на выходных, да и то если будет получаться? Что им говорить в ответ на вопрос: «Папа, а почему ты не живёшь вместе с мамой?» А если у неё появится другой мужчина и она будет говорить им, чтобы они звали его «папой»? Я же тогда разорву его на части и заберу их! Сделаю это, чего бы мне это ни стоило в будущем! Понимаешь?! - Понимаю. Ты просто веди себя нормально, вот и всё. Дать им нормальный старт в жизни ты можешь уже сейчас. Просто заведёшь на них пару счетов и положишь некоторую сумму денег. Да и не забывай про семью Бигов, уж они-то точно никому не дадут их в обиду, ведь твои дети часть семьи, - Альт старался отвечать рассудительно, чтобы Ник как можно дольше оставался в этом пограничном состоянии. - В общем, не волнуйся, просто сходи и отдохни завтра утром к медсестре на «осмотр», оно же «обследование», сбрось напряжение, прими болеутоляющее и иди на работу. - Ты!.. - Ник захлебнулся в тёмном исступлении, накрывшем его с головой. Ему казалось, что он падает с высокого обрыва, и чем дольше летит, тем сильнее раздувается пламя его ярости, и вновь зашёлся криком. - Я не изменю своей жене! Даже если она мне не верит, я всё равно не сделаю этого! - Ну и идиот! - повысил голос Альт. - Она сама заявила о том, что вы больше не семья! Ты со спокойным сердцем можешь завтра утром пойти и отдохнуть с той медсестрой! Да и не только завтра, если ты, дебил, правильно всё понял. - Значит, это я дебил... - задыхаясь, с рыком прошептал Ник и потерял себя. Бесстрастные видеокамеры наблюдали, как лис в беспамятстве крушил свой номер, что-то бессвязно выкрикивая. Одна из ваз с цветами, удачно пущенная в один из углов, разбила защитный экран, осколками осыпавшийся на пол, и повредила саму камеру. Картина, сорванная при одном из приступов, накатывающих будто волны на море во время шторма, нашла конец своего пути, разбив углом рамы экран телевизора, пробив его насквозь и выйдя из его тыльной стороны. Раскрытый ноутбук, словно птица, совершил короткий полёт и, врезавшись в дверь, замер недвижимо на полу, рассыпав свои внутренности, словно был убит, хотя это не было так уж далеко от правды. В нём уцелел лишь жёсткий диск - хранилище информации. За те недолгие минуты, пока Ник крушил свой номер, к нему уже спешили спецбригада медиков и охрана корпуса. Открыв дверь с помощью электронного ключа, внешне похожего на обычную кредитку, они повалили его на пол, но даже в таком положении Ник пытался выместить на них всю свою агрессию. Спустя минуту борьбы его наконец-то зафиксировали, хотя более правдиво было бы сказать, что он был прижат охранниками к полу, и вкололи ему снотворное. Спустя десяток секунд Ник затих и охранники, потирая быстро заплывающие гематомами места, в сопровождении медиков, несущих на носилках Ника, направились в медчасть, из которой Ник выписался этим же утром. Его положили в ту же палату, в которой он лежал до этого, а медсестрой назначили утреннюю знакомую. Такова ирония судьбы: планируя встречу на утро, они никак не могли подумать, что встретятся раньше, тем более в таких обстоятельствах. Находясь в медикаментозной коме, Ник не слышал ничего происходящего, но он многое бы отдал, чтобы услышать то, о чём велись разговоры в этот вечер. Аналитики пребывали в унынии, особенно Шрей. Ведь Ник только сегодня выписался и целый день вёл себя нормально, но в один момент начал вести себя так агрессивно, как будто поддался «голоду». Это невероятно плохо, ведь из дела выбыл очень сильный аналитик. За ужином в столовой было непривычно тихо, почти не велись разговоры, не было слышно смеха. Многие думали о Нике и искренне переживали за него, поэтому и царила такая гнетущая атмосфера.