«В этой ситуации на западном фронте войск будет больше, следовательно, можно будет вывести из войны Францию до начала серьезного русского наступления. Которое, если подумать над намеками Его Величества, может и не начаться. Одно препятствие — развертывание такого количества войск на прежнем фронте наступления возможно лишь в несколько эшелонов. Но такое развертывание ослабит первый удар…, — размышляя, начальник Генштаба машинально ставил резолюции на обложках одного дела за другим, — ослаблять его нельзя, значит придется пойти на более серьезное нарушение нейтралитета Бельгии. Но это незначительное препятствие. Куда сложнее будет взять бельгийские крепости. Надо проверить, но по сведениям разведки, эти крепости не модернизировались лет десять. Следовательно, будут уязвимы для осадной артиллерии калибром более двадцати сантиметров, — теперь Альфред был даже счастлив. Он решил трудную задачу, поставленную командованием, причем очень просто и ловко, как ему казалось. — Значит осталось поставить задачу Круппу. Пусть создаст короткую пушку, гаубицу или мортиру наибольшего калибра, который можно применить на суше. А пока крупповские инженеры колдуют над пушкой, следует озадачить штабных бездельников[19], пусть поработают над планированием».
Так появился замысел того, что впоследствии назовут «гениальным планом Шлиффена» — план очередного разгрома европейского соперника Германии.
Британская империя. Лондон, клуб «White’s». Июль 1904 г.
Старейший лондонский клуб «Уайтс», расположенный в собственном здании на Сент-Джеймской улице, принимал в своих стенах избранных джентльменов уже больше двухсот лет. Задние клуба, не отмеченное ничем, даже банальной вывеской над подъездом, тем не менее известно всей Англии и даже за границей. Темные деревянные панели, портреты известных членов в тяжелых рамах, обеденный зал, сигарная комната, библиотека с пыльными старинными томами, привратник во фраке, преисполненный такого достоинства, что в иной стране сошел бы за члена королевской семьи, создавали особую атмосферу. Как и возможность встретить самого короля или премьер-министра, которые ничем не выделялись из остальных членов клуба.
На первом этаже, довольно низкие потолки, что вызывало камерное ощущение скорее квартиры или небольшого отеля, нежели роскошного заведения. Красивый обеденный зал расположен на втором этаже и украшен большими портретами королей на стенах, выкрашенных в бордо в тон с бордово-серым узорчатым ковром. Того же цвета портьеры тяжелого бархата и свечи на белых скатертях дополняли цветовую атмосферу обеденного зала. Говорили, между прочим, что сомневаться в аппетитах джентльменов, посещающих этот клуб, не приходится — ежедневно подается несколько десятков блюд из рябчиков и другой птицы. Да, джентльмены предпочитают то, что летает, приземленная пища не вызывает у них гастрономического энтузиазма, разве что кролик на закуску и рыба.
Впрочем, в клубе можно не только отобедать, поужинать или позавтракать, но и отдохнуть, пообщаться или заключить сделку, а то и обменяться конфиденциальной информацией. Желающие уединения могли занять один из кабинетов на том же втором этаже.
В одном из таких кабинетов собрались трое старых джентльменов, по внешнему виду — помнящих еще начало правления королевы Виктории, но вполне бодрых и даже не растерявших свое влияние на нынешних политиков. Разговор, начавшийся сразу после завершения обеда, тек неторопливо, словно струящийся к потолку дым сигар.
— Полагаю, что это очень опасная идея, джентльмены. Кузены ничуть не лучше русских варваров, а их нынешний «президент», — говоривший словно выплюнул последнее слово с легко различимым презрением, — очень любит размахивать своей «большой дубиной». Причем довольно ловко. Смотрите, как он провернул дело с Панамой. Раз — и договор о строительстве канала подписывает уже не Колумбия, а бывшая колумбийская провинция, ставшая независимым государством. Признаю, сейчас они нам уступают и в силе, и в способностях ведения Большой Игры. Но! Учитывая, что у них даже сейчас верфей не меньше, чем у нас. И стоит им бросить деньги на строительство флота… Что касается способностей, они быстро учатся. И это может стать опасно для Империи!
— Бросьте тревожиться, мой друг, — усмехнулся самый старший из собеседников. — Они слишком привыкли полагаться на грубую силу и слишком не любят учиться. Поэтому они нам не страшны… по крайне мере, в ближайшее время. А потом все может измениться, и найдется способ поставить их в стойло. Я, к вашему сведению, разговаривал с этим молодым человеком оттуда. Вполне здравомыслящий и понимающий свое место молодой… «полковник», — снова усмехнулся старик. — Поэтому привлекать кузенов все равно придется, ибо одних наших сил против альянса Германии и России будет очень мало. А ваши узкоглазые друзья одни против русских не продержаться и месяца. Нам же необходимо создать им угрозу со всех направлений. К слову, мой юный друг, — он неожиданно повернулся к третьему, — что у нас с «нетрадиционным методом» решения этих вопросов?