– Мия… – начала Саша.
– Я поняла, Си. Не беспокойся обо мне, конечно, мне есть куда пойти.
Они еще какое-то время шли рядом, потом Мия обняла их с Кириллом по очереди и осталась на перекрестке, а они пошли к дворцу наместника. Пожалуй, именно его дворец подходил им больше всего для перехода, из всех зданий этого мира он единственный хоть чуть-чуть напоминал Школу, по крайней мере, был такой же величественный.
И вот они здесь. В Школе дорог и мостов. И Мия тоже здесь. Лежит под ее запасным одеялом. Как такое может быть? Если это невозможно?
– Я подождала, когда вы отойдете, и просто пошла следом. Вы ни разу не обернулись и не видели меня, так что это было легко.
– Легко?!
– Ну… около самого дворца поднялся сильный ветер, но ненадолго.
Сильный ветер. Ненадолго. Это все, что она почувствовала при переходе? Кто она такая, эта Мия Гаррэт?
– Почему ты сказала, что это невозможно? – спросила из темноты Мия. И Саше снова пришлось врать:
– Я была уверена, что ты захочешь быть с Эльмаром… разве нет?
– Эльмар ушел на острова. Я найду его потом.
– Слушай, а что это за острова? Ну, с которых Эльмар. Ты знаешь?
– Не очень, – неохотно ответила Мия. – Просто семь островов в Полуденном море. Они воевали с Рионелой… точнее, с Империей, но я не знаю, что такое эта Империя и что это была за война. Си, Рионела – это все-таки уже другой мир, да? Не тот, в котором мой Хотталар?
– Да. Скорее всего, так. Хотя я уже ни в чем не уверена.
– Как же тогда бабушка смогла туда пройти? В детстве она жила в Рионеле, потом смогла уйти оттуда с помощью каких-то карт и Гаррэта, а потом вот вернулась за мной. Она тоже проводник, как я?
– Твоя бабушка… она очень непростая. Скорее всего, она не только проводник, скорее всего, она пряха.
– Пряха? Кто это?
– Ну… время от времени, когда наш мир изнашивается, стареет и начинает разрушаться, рождаются пряхи. Считается, что всего их семь, по всем мирам. Но, конечно, никто их не считал никогда. Это необычные девочки, которые особенным образом настроены на мир, умеют его слушать, понимать, чувствовать. И они могут залатать все те дырки, которые…
Мия села. Уставилась в стену перед собой.
– Ты чего? – удивилась Саша.
– Нет, нет, ничего… – Мия снова легла. – Я поняла про прях. Ты думаешь, бабушка одна из них? Одна из прях?
– Я не знаю. Но думаю, что да. Пряхи очень сильные, очень могущественные, они могут не только соединять миры, они могут соткать новый.
– Как это – «соткать новый»? А, это из той же серии, что любая жизнь может стать книгой, песней и так далее… И любой мир тоже?
– Да, из этой серии, – усмехнулась Саша. Как все-таки эти проводники легко ловят новые словечки и выражения. Всего несколько часов здесь, а уже «из серии»…
– Выходит, что мы сами создаем миры? Ну, то есть не мы, а у кого есть такой талант, да?
– Да, выходит, что так.
– Получается, что мы… – Мия запнулась, – боги?
– Боги? – удивилась Саша, будто вспоминая значение этого слова. Потом рассмеялась. – Нет! Не боги, а создатели. И не все, конечно, только пряхи.
– А в чем именно талантлив бог? Ну, то есть создатель?
– Он свободен.
Мия промолчала. Саша не знала, о чем она думает, и еще ей очень хотелось спать.
– Мия… давай утром поговорим, ладно?
– Да, конечно. Доброй ночи.
Саша в темноте пожала Мии руку. Что бы там ни было, она так рада, что с ней все в порядке!
Мия лежала, смотрела в потолок, слушала спокойное дыхание Крошки Си. Саши.
«Семь прях
Плели-сплетали нить,
Крутили колесо…»
«Ты только послушай, какие вопросы она задает! Настоящая пряха!»
«Будешь латать дыры, всю жизнь латать дыры!»
Ее бабушка из тех, кто может создавать миры, она – пряха? И ее прабабушка, Эверин Току, тоже была ею, так сказал Хранитель холмов, так написала тетя Абелин. Мия никогда не видела Эверин Току, но свою бабушку она знала очень хорошо. И она не чувствовала бабушку свободной. И богом-создателем тоже не чувствовала. Она удивительная, она самая лучшая на свете, но она не пряха. Если бы бабушка была свободной, если бы она могла латать миры и создавать новые, разве было бы столько горечи в ее глазах и столько боли в словах? Столько обиды… Сейчас, в темноте комнаты Крошки Си, у Мии в голове сложилась картинка, будто вставились последние кусочки мозаики, и вся эта история обрела наконец четкие очертания, ясный рисунок и смысл. Теперь Мия знала, пожалуй, чуть больше, чем это задумывалось с самого начала, чуть больше, чем ей рассказали Крошка Си, Рич и Арс. Она не знала, кто ее бабушка, но она точно знала теперь, кто она сама, Мия Гаррэт.
Когда Саша проснулась, Мии рядом не было.