Хонор и Хираке были включены в коммуникационную сеть морской пехоты. Болтовни не было и Хонор чувствовала напряжение, с которым морпехи-ветераны, которым повезло сидеть возле иллюминаторов, всматривались в грузовоз. Затем раздался голос пилота.
— Вижу мусор, майор, — сказал тот ровным голосом профессионала. — На десять часов, сверху. — и, через несколько секунд тишины, — похоже на тела, мэм.
— Вижу, рулевой, — отозвалась МакКинли без выражения.
Хонор сидела не с той стороны бота, чтобы пригнуться к иллюминатору и посмотреть вперед в этом направлении. Какое-то время она чувствовала себя расстроенной этим обстоятельством, но это быстро сменилось благодарностью за то, что ее место не позволило ей сделать именно этого. Она бы почувствовала себя пристыженной и отчасти запачканной, если бы Хираке и морпехи увидели, как она выгибает шею чтобы попялиться на трупы подобно какому-нибудь больному любителю катастроф или бездушному журналисту.
— Приближаемся к главному шлюзу правого борта, мэм, — спустя несколько минут доложил пилот. — Похоже грузовые люки все еще задраены, но передний шлюз открыт. Будем стыковаться?
— Нет, сделаем все по Уставу. — ответила МакКинли. — Удерживайте позицию в двух сотнях метров.
— Есть, мэм.
Пилот вывел бот на стационарную относительно грузовоза позицию так, что расстояние от кончика раскинувшихся крыльев бота до корпуса оказалось практически точно двести метров. Старший сержант Куткин поднялся из кресла всеми своими двумя метрами. Лейтенант Блэкберн отстал от него не более, чем на секунду. Сержант с чувством личного удовлетворения наблюдал, как лейтенант обращается к своему взводу.
— Так, пехота, приступаем. Каррас, идешь первым. Дженсен, присмотришь за нашими спинами. Все остальные по обычной схеме. Точно как на учениях. — Он помедлил, наблюдая как двое или трое из его подчиненных меняют позиции, и одобрительно кивнул. — Закрыть шлемы и вперед. — завершил он.
Хонор отстегнула свой собственный шлем с нагрудного замка и надела его. Слегка подергала его, чтобы убедится в надежности соединения, и подняла левую руку чтобы нажать соответствующую кнопку на пульте укрепленном на предплечье. ИЛС[4] ее шлема немедленно пробудился к жизни и первым делом она автоматически проверила индикаторы герметизации и запаса кислорода. Оба были в норме и она заняла свое место — в соответствии со своим низким статусом — в самом конце очереди выстроившейся к люку в левом борту бота. Пропускать такое количество народа через шлюз экипаж бота не стал. Вместо того, они распахнули люк и выпустили воздух из пассажирского отсека. В течении нескольких секунд, пока улетучивался воздух, Хонор чувствовала тягу, но затем ощущение, что за руки и ноги тянет невидимка, истаяло, и в скафандре воцарилась абсолютная тишина вакуума.
Капрал Каррас — Хонор внезапно узнала морпеха стоявшего на посту у трубы когда она прибыла на корабль — оттолкнулся от бота. Отплыв на четыре-пять метров — на безопасное для остальных расстояние — он задействовал двигатели скафандра. Капрал плавно ускорялся по направлению к грузовозу, управляя двигателями опытной рукой и с грацией гигантской хищной птицы. Остаток его отделения последовал за ним.
При всех их очевидной опытности морпехам потребовалось время, чтобы освободить люк для Хираке и Хонор. Но, наконец-то, настал и их черед. Несмотря на все попытки изобразить такой же холодный профессионализм, как у морпехов Блэкберна, Хонор чувствовала дрожь возбуждения и беспокойства направляясь вслед за Хираке в открытый люк. Лейтенант-коммандер стартовала с той же грацией, что и морская пехота, но чем-то неуловимо от них отличалась. Она отплыла от бота и Хонор оттолкнулась вслед за тактиком.
На таком расстоянии центральная звезда была жалкой пародией на светило. И даже она была с другой стороны грузовоза. Бот и его бывшие пассажиры плыли укрытые чернильно-черной тенью. Эбеновую черноту пронзали лучи прожекторов бота и меньших по размеру нашлемных фонарей скафандров. Мощные прожектора отбрасывали неподвижные сияющие круги на корпус грузовоза, выхватывая закрытый грузовой люк и находящийся перед ним открытый шлюз для персонала, но их лучи были невидимы, поскольку не было рассеивающего свет воздуха. Меньшие круги плясали по освещенной области и выскакивали в окружающую темноту когда нашлемные фонари морпехов сканировали корпус. Когда двигатели ее скафандра толкнули ее к кораблю, Хонор зажгла и свой фонарь, глаза ее блестели. Она не лелеяла иллюзию, что является чем-то вроде героини голодрамы направляющейся навстречу грандиозным приключениям, но пульс ее был учащен и все на что ее хватало — это не держать руку на рукояти пульсера.
Затем что-то шевельнулось во тьме. Скорее было угадано, чем увидено; неясная тень, замеченная только потому, что она, вращаясь вокруг корабля, промелькнула на фоне круга света отброшенного чьим-то еще фонарем на корпус. Хонор плавно развернулась корпусом направив луч в направлении этой тени и, внезапно, любая склонность рассматривать происходящее как приключение испарилась.
Женщина из экипажа была не более чем несколькими стандартными годами старше Хонор... и стать старше ей было уже не суждено. Скафандра на ней не было. Более того, и стандартный корабельный костюм, который она когда-то носила, был почти сорван с нее и парил как какая-то неуклюжая, складчатая пелена в черноте вместе с ней удерживаясь только на руках. На лице ее застыло выражение чистого ужаса, различимое даже не смотря на застывшую у нее на губах и ноздрях кровавую пену. Кроме того ее ужасная смерть привела к расслаблению сфинктеров. Это была не просто смерть. Это было осквернение, это был кошмар, и, оказавшись с этим лицом к лицу Хонор Харрингтон с трудом сглотнула. Она вспомнила каждый из случаев, когда она или ее друзья по Академии подначивали друг друга в шутку угрожая выкинуть кого-то в космос за некую реальную или вымышленную провинность. Больше это не казалось смешным.
Она не знала как долго она там висела, удерживая свет на трупе, который когда-то был юной женщиной, пока ее кто-то не вышвырнул, как какой-то мусор. Казалось, прошло столетие, но на самом деле не могло пройти больше нескольких секунд, прежде чем она с усилием отвела глаза. Она отклонилась от курса, механически отметила Хонор. Лейтенант-коммандер Хираке была в двадцати или тридцати метрах впереди и справа. Хонор взглянула на ИЛС и ввела команду коррекции курса на панели управления двигателями. Она чувствовала что-то вроде изумления, когда ее пальцы управляли сервомеханизмами перчаток скафандра с каменной уверенностью. Наконец, она плавно начала ускорятся в черноте вдогонку тактику.
Интересно, отметила она в каком-то удаленном уголке сознания почти клинически. Несмотря на ее ужас, она на самом деле была собрана и практически спокойна, или что-то там еще, что удивительно успешно подменяло эти качества.
Но теперь она была очень, очень осторожна в выборе того, что позволять осветить нашлемному фонарю.
— ... вот так вот, сэр. — вздохнул коммандер Лэйсон и позволил планшету с записями упасть на угол стола капитана Бахфиша. — Выживших нет. Никаких следов даже того, что кого-нибудь из бедняг оставили в живых достаточно долго, чтобы узнать, что может быть в запертых трюмах “Гордости Грифона”. — старпом откинулся в кресле и устало потер глаза. — Они просто поднялись на борт, получили удовольствие и перебили весь экипаж. Одиннадцать мужчин и пять женщин. Везучих убили сразу. Остальных... — его голос затих и он потряс головой.
— Не совсем то, что нам было сказано ожидать, — тихо сказал Бахфиш. Он тоже откинулся в своем кресле и уставился на подволок.
— Нет, но это же Силезия, — указал Лэйсон. — Единственное чего здесь стоит ожидать, это что психи, управляющие дурдомом, окажутся еще более свихнувшимися, чем вы ожидаете. — горько добавил он. — Временами мне хочется, чтобы мы могли махнуть на все рукой и передать все это чертово место анди и точка. И пусть эти больные ублюдки имеют дело со флотом анди, когда тех ничто не сдерживает.