– Итак, давайте очень коротко, – начал вице-премьер. – Насколько я понял, погибли семьдесят два человека, выжил один. Вернее, одна девочка. У нас есть подозрения, что это была не совсем обычная авария, как о ней уже успели сообщить наши средства массовой информации. Давайте начнем с начальника аэропорта.
Теняков поднялся. В присутствии столь влиятельных людей он чувствовал себя не совсем уверенно.
– Самолет должен был прибыть в пять тридцать утра, – доложил начальник аэропорта. – Примерно в четыре пятьдесят пять борт запросил срочную посадку. Командир экипажа пояснил, что у них появились проблемы. Диспетчер предложил садиться в соседней области, но капитан принял решение следовать в наш аэропорт. В пять пятнадцать он объявил, что у него появились трудности с выпуском шасси, в пять восемнадцать – что совершает вынужденную посадку. В пять часов двадцать одну минуту «Суперджет» разбился рядом со взлетной полосой. Мы сразу провели комплекс аварийных мероприятий, попытались оказать всю возможную помощь пострадавшим, но среди пассажиров нашли только одну живую девочку.
– У вас все? – спросил вице-премьер.
– Ты поясни, почему твои службы не были готовы к приему самолета, – жестко потребовал губернатор.
– Наши службы были готовы, – осмелился возразить Теняков. – Но самолет упал не на взлетной полосе.
– А ты ждал, что он упадет в нужном для тебя месте! – разозлился губернатор. – Ничего, мы потом проведем подробный разбор действий всех служб нашего аэропорта.
– Давайте послушаем генерала Сарумова, – предложил вице-премьер. – У него есть конкретные сообщения о случившемся.
– Так точно. – Сарумов поднялся. – Наши сотрудники совместно с представителями Следственного комитета допросили выжившую девочку. Фариза Касумова вспомнила, что за полчаса до приземления двое кавказцев пытались пройти в кабину пилотов. Тогда понятно, почему капитан в четыре пятьдесят пять сообщил о том, что у них появились проблемы.
– Записи черного ящика сохранились? – уточнил вице-премьер.
– Сохранились, – доложил Репетилов. – Уже сегодня они могут быть расшифрованы. Есть еще записи и у диспетчеров. Я распорядился, чтобы их сюда привезли.
– У вас все? – спросил вице-премьер генерала Сарумова.
– Да, – кивнул тот. – Но по спискам пассажиров сейчас работают сотрудники местного управления МВД.
Мужчина, сидевший рядом с ним, поднялся. Это был генерал Шемяков, начальник упомянутого управления.
Он сразу начал докладывать:
– Среди пассажиров установлены восемь человек с кавказскими фамилиями. Сама девочка, ее мать, еще Анаит Парсанян. Ей было семьдесят восемь. Пятеро мужчин: Константин Табатадзе, Теймураз Кикнадзе, Абдулла Раджабов, Умарджан Рабиев, Фахреддин Ишмуратов. Сейчас мы проводим проверки по каждому из пятерых.
– Нужно сделать это как можно быстрее, чтобы понять, кто именно пытался вломиться в кабину пилотов, – вставил министр транспорта.
В этот момент Репетилов неожиданно для самого себя решил вмешаться.
– Простите, – сказал он, обращаясь к вице-премьеру. – Вы разрешите мне высказаться?
– О чем? – Вице-премьер не любил импровизаций.
– Дело в том, что двое из названных мужчин грузины, один татарин и один из Дагестана, – сообщил Репетилов. – Еще один не кавказец, а из Средней Азии. Наверное, таджик.
– Откуда вы знаете? – нервно спросил Сарумов, посмотрев на Шемякова. – Вы уже проверяли их биографические данные? Место рождения еще ни о чем не говорит.
– По их именам, – пояснил Репетилов. – Только у четверых они кавказские, если считать и татарина. И еще один важный момент. Девочка-азербайджанка не могла сказать, что там были двое кавказцев. Она обязательно точно назвала бы национальность этих людей. Любой человек, живущий на Кавказе, может отличить грузина от армянина или азербайджанца. Она тоже.
– Что вы хотите сказать? – не понял вице-премьер.
– Девочка сидела достаточно далеко, в задней половине салона, и не могла увидеть лица людей, которые разговаривали у кабины пилотов, – твердо сказал Репетилов.
Наступила нехорошая тишина.
– Вы хотите сказать, что наши следователи и сотрудники ФСБ не умеют работать? – уточнил вице-премьер.
Было понятно, что ему не понравилась эта реплика заместителя министра.
Министр Пермитин выразительно взглянул на Репетилова, словно давая понять, что его откровения сейчас неуместны. Борис Семенович понял, что нужно заканчивать этот диалог.