Еще одной гигантской проблемой становится качество и вкус готовой продукции. Наш полудикий, да и западный хваленый, с большим опытом грабежа, капитализм научился дурить потребителей чрезвычайно отточено и хватко. Поэтому тщательно исследуем нынешний продовольственный рынок на предмет качества и соответствия. Вот здесь-то и пригодились наработки «выживателей» и обычных туристов. Они точно могли указать марки удобоваримой и качественной тушенки и других консервов, а также имели массу рецептов для натуральных биодобавок и прочих пеммиканов.
Целых два месяца была потрачено на составление списка самих продуктов, фирм и оптовых складов, где я их мог закупить. Большую часть продукции я сам еще и опробовал, выбрав из предложенного наилучшее. Продукты долгого хранения типа муки, сахара и всевозможных макарон я завез еще по льду. Мука и сахар были заранее пересыпаны в пластиковые бочонки и проверены на предмет вредителей, как позднее и крупы. Кормить жучков собственной хавкой желания совершенно не было. Я плотно прошерстил статьи по условиям хранения всевозможных продуктов и распределил их заранее по категориям. В процессе упаковки также использовался отличнейший метод по выкачиванию излишек воздуха. Вы, наверное, в своё время видели специальные вакуумные пакеты?
Уже летом я закупал консервы, крупы, соусы, томат-пасту и перевозил на остров с помощью мужиков с сельской пристани, которые за денюжку малую грузили мои коробки на катера и тащили их дальше на остров. К пристани же я приезжал на своей «Ниве» с прицепом. Автомобиль был ещё зимой оставлен в гараже. Работяги моим продовольственным рейсам совершенно не удивлялись, так поступали многие из тех, кто жил на острове все лето. Последние, самые свежие продукты завозились уже осенью. Тогда же мною были заготовлены брикеты самодельного вяленого хлеба, а также сухари. Я ни разу не пекарь, хоть готовить и умею неплохо. Так что на квартал мне этого хватит, а дальше надо еще выжить.
Хоть продовольственная проблема отнимала у меня достаточно времени, я не забывал и про подготовку дома, вернее, подпольного бункера. Как только просохла земля начались бетонные работы, скрытые от любопытных соседских взглядов высоким забором, поставленным ещё осенью. Благо, что не я первый ввел эту странную моду в русские деревни. Как-то по молодости мне пришлось поработать в бригаде студентов в стройотряде, поэтому строительство продвигалось без задержек. Небольшая бетономешалка, сварочный аппарат, а также масса полезного инструмента весьма этому способствовали.
Некоторые изделия, типа специального люка-двери, были заказаны мною еще зимой, тогда же сюда и привезены, а в июле установлены. Закончил я с погребом-бункером к августу, ведь еще приходилось работать. Подготовка к апокалипсису выжимала последние остатки финансов, дорогое это оказалось удовольствие. Большинству обычных граждан совершенно не по карману. Уже осенью пришлось задействовать крайнее средство — кредитные карты. Я был стародавним клиентом двух банковских структур, поэтому особых проблем в их получении не возникло. Итого триста тысяч «последнего резерва». Хорошо быть все-таки «прошаренным» и независимым чуваком. Представляю каково пришлось бы среднестатистическому «офисному планктону» со стандартным мышлением и кредитами в запасе вместо реальных денег. Молодые люди в последние времена предпочитают жить сразу и кучеряво.
Предпочитали…
Глава 2
Что это было?
Я ушел вниз за несколько дней до предполагаемого часа Х. Лотки с едой были заготовлены заранее, потому что с самой готовкой возникли бы проблемы. В день всеобщего писеца в экранированном бункере не должно было работать ничего. Я мог позволить себе только жалкий свет от кемперных фонарей на батарейках и в качестве досуга электронную книгу. Включить даже ноутбук или планшет посчитал делом опасным, электромагнитной активности у них заметно больше. Вентиляция также была закупорена, свежа вода набрала в бутыли, биотуалет подготовлен заранее. Оставалось только переодеться в тёплое и улечься на самодельный лежак, надеясь на лучшее. Больше от меня ничего не зависело.
Как и что происходило в час Х наверху я не знаю. В памяти остались только бесконечные часы собственного умопомрачения. На грудь, казалось, навалилась неимоверная тяжесть, дышать стало невероятно тяжело, и мне казалось, что я умираю. В голове роились странные образы, каждые несколько минут я приходил в себя, озираясь во тьме со всё непреходящим ужасом. Понемногу странное забытье переросло в глубокий сон. Как я позже выяснил, он длился почти сутки.