- Дочь моя, ты чудесно пела, - сладко улыбнулся Агнессе иезуит. - Так может звучать только непорочная душа. Ведь кто поет - молится дважды.
- Спасибо, святой брат, - ответила девушка и взяла тонкими пальчиками руку брата Августа, чтобы поцеловать.
Будто завороженный, Ги смотрел, как пухлые алые губки Агнессы легко касаются мертвенно-бледной кожи монаха, и его захлестывало негодование. Не так... не так! Не руку монаха, пахнущую ладаном, должны целовать эти губы. Он так ярко вдруг ощутил сладость нежного, влажного поцелуя со вкусом спелой лесной земляники...
- А девушка хороша.
Вкрадчивый голос иезуита заставил стечь за шиворот липкий холодок ужаса.
- Мне то что до того, - буркнул Ги, и отвернулся от монаха, едва сдерживая слезы от стыда.
- Будь бдителен, брат мой...
Твердая холодная ладонь монаха легла на плечо причетника и, будто каменная плита, пригвоздила к месту.
- Лукавый часто рядится в шкуру агнца. Но истинный свет веры всегда разгонит наваждение греха. Молись усердно, брат мой Ги.
В этот вечер Ги, придя домой, заперся в своей каморке на чердаке и усердно лупцевал свою спину плеткой, пока не брызнула кровь. Но все равно, лежа на своем тюфяке ничком, с холодным компрессом сердобольной матушки Шаре на истерзанной спине, прежде чем уснуть, все видел мягкое колыхание грудей Агнессы в кружевах.
Через неделю в храме был престольный праздник. После праздничной мессы, на ярко залитом июньским солнцем дворе перед храмом расставили дощатые столы, накрытые беленым холстом и уставленные нехитрой снедью, что принесли с собой прихожане. Папаша Шаре расщедрился на свои фирменные булочки с ванилью, и Ги раскладывал их по большим деревянным блюдам.
- Как чудесно пахнет!
Нежные переливы серебряных колокольчиков могли принадлежать только одному голосу на свете. Очередная булочка выпала из пальцев Ги, и он утонул в васильковой глубине глаз Агнессы.
- Они... - голос Ги сорвался, он нервно облизал тут же пересохшие губы, откашлялся и продолжил, - вкусные. Очень. Попробуй.
Схватил булочку и протянул ее девушке. Агнесса кокетливо опустила ресницы, и сердце Ги бухнулось куда-то в область желудка. Будто зачарованный он смотрел, как влажные алые губки приоткрылись, и белые мелкие, будто у маленького хищного зверька, зубы вонзились в румяную, присыпанную сахарной пудрой корочку. В голове у Ги помутилось, в ушах зашумело, ноги стали ватными, а ладони вспотели.
Агнесса с аппетитом доела булочку, а Ги все смотрел и смотрел на ее губы, испачканные сахарной пудрой, потом его взгляд скользнул ниже и, будто муха в каплю меда, влип в белую дорожку из той же пудры, что уходила в ложбинку между двумя округлостями и ниже, под корсаж.
- Ты... - хрипло просипел Ги, - испачкалась.
- Ой, и правда, - залилась серебристым смехом Агнесса, закинув голову и демонстрируя изящную шейку. Округлости мягко колыхнулись, лишая Ги остатков разума.
- Пойдем, в ризнице вода есть. И полотенце.
Изумляясь собственной смелости, причетник решительно сжал тонкое девичье запястье и повел Агнессу в прохладу храма, пропитанную запахом ладана и горячего воска.
Он даже забыл преклонить колено перед пресвитерием, тяжело дышал и все боялся, что девушка передумает и станет вырываться. Он же не сможет ее отпустить...
Ги тщательно закрыл за собой дверь ризницы, поймал настороженный взгляд Агнессы, и поспешил пояснить.
- Женщинам вообще-то сюда нельзя. Вдруг увидят. Подожди, сейчас принесу воды.
Агнесса кивнула и стала разглядывать шитое золотом облачение, осторожно проводя пальчиком по замысловатой вышивке.
Ги намочил холщовое полотенце в купели со святой водой, что осталась от крещения, и, замирая в сладком ужасе от совершенного богохульства, приблизился к Агнессе.
Девушка смотрела на него широко распахнутыми фиалковыми глазами, доверчиво и кротко. «Ангел... чистый ангел», - некстати подумал Ги, и нежно, едва касаясь, провел влажной тканью по пухлым губам Агнессы. Она коротко вздохнула и фиалковые глаза чуть затуманились. Осмелев, Ги опустил руку ниже и бережно, чтобы не оцарапать грубой тканью нежную атласную кожу, мерцающую в полумраке ризницы, стер сладкую дорожку с шеи, провел по груди...
Агнесса еще раз судорожно вздохнула и закрыла глаза. Ги отбросил в сторону полотенце и восторженно впился в чуть липкие от сахарной пудры, теплые девичьи губы, пальцы проворно забрались под корсаж. Девушка всхлипнула и прижалась к нему всем телом. Другой рукой Ги, совсем потеряв голову и дрожа от нетерпения, скомкал тонкую ткань юбки, пытаясь добраться до самого сокровенного. Так и не отрываясь от губ Агнессы, Ги заглушил поцелуем ее крик боли, и еще сильнее подался вперед, захлебываясь счастьем от обладания этим неземным существом....