И старуха схватила Славяну за руку.
– Не трогай меня, я никуда с тобой не пойду, чудовище! – отбивалась Славяна.
Влад бросился к ней, бросив мне второй рубин.
Он схватил бабку за плечи и толкнул в угол, а после поднял Славяну на руки и побежал к выходу. Я бросился следом.
На крыльце мы сбили с ног Саныча, которого бабка оставила на страже. Он попытался встать, но я от души врезал ему с плеча и тот повалился на ступени. Мы бежали, что было сил, стараясь не угодить в топь. За нашей спиной раздались крики старухи:
– Далеко не убежите! Мизгирь найдёт вас!
Внезапно перед нами возникла гора. Так сначала я подумал. Но мгновение спустя я понял, что это чудовищный паук, размером с двухэтажный дом. Мохнатые лапы его перебирали землю, роя её когтями, круглое брюхо вздымалось, дыша на нас смрадом, красные глаза внимательно следили за каждым нашим движением. Паук взмахнул лапой, я почувствовал сильнейший удар и свет померк в моих глазах.
Глава 5
Когда я очнулся, то не сразу смог понять, где я, и что со мной, я находился в тесном тёмном пространстве, мне было тяжело дышать, а в моих руках находилось что-то круглое, похожее на клубок. Я ощупал это, и страшная догадка пронзила меня насквозь, словно молния пронеслись в голове слова Влада и тот вечер, когда он впервые рассказывал мне про Мизгирёвку:
«Когда хоронили кого-то, то в руки покойному непременно моток пряжи вкладывали, считалось, что после смерти, Мизгирь забирал душу человека к себе и делал её пауком…»
Дыхание перехватило настолько, что грудную клетку пронзила сильнейшая боль, и несколько бесконечных секунд я просто пытался прийти в себя и успокоиться, насколько это вообще возможно, когда тебя похоронили заживо.
Когда дышать стало более менее легче, я попытался ощупать пространство вокруг себя – быть может всё ещё не так плохо, как я себе напридумывал. Возможно, я нахожусь в каком-то ящике или заперт в ужасно тесном помещении, вроде кладовки. Я протянул вперёд руку, она уткнулась во что-то твёрдое, но при этом тёплое и бархатистое на ощупь, слегка липкое и пахнущее кислым. Что это?
Я быстро провёл рукой вокруг себя – повсюду та же субстанция. Дышать становилось всё тяжелее, и я почувствовал что теряю сознание, меня тошнило и сердце моё колотилось, как сумасшедшее. Я узник непонятно кого и почему.
– Где я? Что со мной? Где Влад и все остальные? – было последним, что промелькнуло в потухающем моём уме.
***
Глоток воздуха ворвался в мои лёгкие внезапно, разрезая их будто лезвием, я закричал от боли, и тут же отключился от невыносимой рези в груди. Очнувшись, я открыл глаза:
– Неужели я всё ещё не умер? Сколько будет продолжаться эта пытка? Сколько я уже здесь?
Я протянул вперёд онемевшие руки, тело ломило, и все мои члены выкручивало от долгого нахождения в одном положении. Ощупав свою тюрьму, свою жуткую камеру, я внезапно понял, что стенки её уже не были такими плотными, как доселе, они стали более рыхлыми, и в них образовались крошечные разрывы-окошечки.
– Так вот почему воздух проник ко мне.
Я попытался расковырять пальцем эту стену, и у меня это получилось. Обрадованный успехом, я собрался с силами и неимоверным усилием воли принялся рвать и рвать проклятую оболочку. И с каждым рывком я чувствовал, насколько легче мне становится дышать. Наконец, последним рывком я сорвал с лица сухую, похожую на ветхое тряпьё, массу и ослепительный свет ударил мне в глаза. Я зажмурился, чтобы не ослепнуть. Невозможное количество разнообразных звуков заполнило всё вокруг, уши мои заложило, меня просто оглушило нахлынувшей волной какофонии, потоком треска, шорохов, щебета, журчания, хлюпания, шелеста…
Я сорвал с себя остатки оболочки, и, наконец, вышел наружу, точнее вывалился на землю, поскольку ног я не чувствовал совершенно. Я долго лежал, закрыв глаза, дышал глубоко и приходил в себя.
– Неужели я спасён? Что со мной было? Где я? Где все остальные? – мысли проносились в голове с бешеной скоростью, одна заменяла другую, наскакивая и смешиваясь, путаясь и обрываясь.
И вот я открыл глаза. Всё множилось, плыло. Я сфокусировал взгляд и увидел, что нахожусь на поляне. Вокруг растут ели, заросли орешника в стороне, топкая поверхность болота, покрытая кочками и голубое небо вверху. Справа от меня, на раскидистом вязе я увидел серый громадный кокон, висящий на ветке, словно чудовищных размеров осиное гнездо.
– Что это? – прищурил я глаза, – Надо рассмотреть поближе.