Рахмат Шах, еще до ввода советских войск на территорию Демократической Республики Афганистан, занимал пост одного из девяти судей по традиционному Шариатскому праву. Однако сейчас он являлся одним из лидеров оппозиции, ярым противником действующего правительства Афганистана, в особенности Бабрака Кармаля. Он был относительно молод, всего-то пятьдесят восемь лет.
Под его «крылом» собралось больше шести сотен воинов-моджахедов, но все они были разбросаны по кишлакам северного предгорья, глубоко в горах на границе с Таджикской и Туркменской ССР. С 1980 года Рахмат Шах начал активно сотрудничать с ЦРУ, имел множество влиятельных друзей в Англии, Пакистане, Индии и Китае. Многие считали, что как только Советский Союз поймет, что эту войну им не выиграть и выведет свои войска с территории республики, то официальное правительство будет сломлено и именно он займет кресло управления будущим афганской республики. Он и сам это хорошо понимал, но был разумным и осторожным человеком, торопиться не в его интересах. Американцы в некотором роде способствовали укреплению его влияния, оказывали помощь, готовили его людей на границе с Пакистаном. Однако, помимо Рахмат Шаха были и другие влиятельные люди. За последние два года, ровным счетом ничего не изменилось.
Он намеревался собрать достаточно большую банду воинов-моджахедов, хорошо вооружить их, с помощью американских и европейских инструкторов обучить тактике и дисциплине… И ждать. Атаковать в лоб многочисленную советскую армию глупо, гораздо практичнее наносить ощутимые удары на территории, где СССР не воюет. То есть, глубоко в горах.
Долгое время считалось, что на севере, в зоне контроля пограничных войск противника попросту нет. И так оно и было, но только на первых этапах. Советская разведка на некоторых квадратах работала неважно, многие разведанные безнадежно устарели уже по состоянию на восемьдесят третий год.
— Да, я вижу! — афганец нарочито медленно отхлебнул глоток ароматного чая, доставленного ему откуда-то с южных земель Индии. — За оказанную помощь и поддержку я вам очень благодарен. Но при этом, в данный момент, рисковать всем я не собираюсь. Еще не время. Мои люди не готовы.
— Отчасти, да… Но есть поговорка… Кто не рискует, тот не пьет шампанского! — парировал Джон. — Кажется, так говорят в Союзе?
— Да, верно, — кивнул Рахмат Шах, посмотрев на американца внимательным задумчивым взглядом. — Однако я считаю, что еще не время переходить к активной части нашего плана.
— И сколько вы намерены тянуть? — Джону этот ответ не нравился. Рахмат Шахом было сложно управлять, потому что он был умным, влиятельным и расчетливым человеком, который хорошо знал и представлял, чего он хочет и что может получить.
— На все воля Аллаха, — невозмутимо произнес он. — Поглядим.
Американец скрипнул зубами, несколько раз кивнул головой. Затем залпом допил сладкий чай и вернул чашку на место.
После того, как трагически погиб старик Иззатулла, который, кстати, был родственником Рахмат Шаха, Джон Вильямс с помощью проводника вернулся в удаленный горный кишлак Абшар-Манул, где был организован перевалочный пункт. Ему оказали необходимую медицинскую помощь.
За прошедшие дни сломанный нос и разбитое лицо уже начали заживать, а вот с поврежденной рукой дела обстояли хуже. Перелом был не очень серьезным, но на то, чтобы все зажило, требовалось много времени. Месяца два, не меньше. Джон рассчитывал, что за пару дней закончит дело и вернется обратно в Пакистан. Тем не менее, получив квалифицированную медицинскую помощь, Вильямс понял, что рыба ускользает из его рук. Давить нельзя, но можно попробовать позднее.
Он уже собирался уходить, когда неожиданно где-то на юге что-то громко взорвалось. Причем настолько сильно, что на столе аж чашки зазвенели. Взрыв оказался не единичным, несколько секунд в той же стороне взрывалось что-то еще, но уже немного тише. Джон сразу понял, что это детонирует взрывчатка.
— Что это такое? — настороженно произнес Рахмат Шах, глядя на американца.
Не проронив ни слова, Джон выскочил из харама, взбежал на дувал, с него перепрыгнул на крышу соседнего дома. Схватился за висящий на груди бинокль. Примерно в пяти километрах к югу от того места, где он находился, были видны густые клубы поднимающегося вверх черного дыма.