К сожалению, меняется все. Даже политический строй. Тем более дети. Чужие. Рафаэль, натура впечатлительная, подрос и с максималистским энтузиазмом отправился на войну. Против отчима, диктатора семьи. Ну, не нравился мальчику хамелеон, постоянно меняющий окрас в угоду политическому моменту. До последнего времени скандалы не выходили за рамки семейного очага. Однако после небезызвестных первомайских событий Рафаэль, видимо, проникся сочувствием к демонстрантам, обработанным боевыми спецсредствами, и, обвинив во всех смертных грехах чиновника Ш., покинул родительский дом. В знак солидарности со всеми трудящимися мира. (Шутка.)
Ситуация банальная и вечная: конфликт между отцами и детьми. И все бы ничего. Да мстительный, человеколюбивый юнец упер из кабинета отчима документ с грифом «Совершенно секретно». И еще — видеокассету. Исключительно любительскую. И вместе с этим грузом, как утопленник с пудовым камнем, канул в воду.
— Ну и что? — не проникся я ситуацией. — Вернется карбонарий.
— Э-э, нет, Саша, — цокнул генерал. — Такие сами не возвращаются, — повертел пальцем у виска, — такие по идеологическим соображениям… Сам знаешь, что это такое.
Я пожал плечами — не верю во все эти потусторонние явления ума. Небось малец боится порки, да и только. Орешко обиделся — если бы дело было в этом. Все намного сложнее, Алекс, ты даже не представляешь, насколько все непросто. Я прервал причитания приятеля и потребовал подробностей, задав три вопроса: 1) что за такой совершенно секретный документ болтается в хипповой сумке юного бомбиста? 2) Что мы имеем на видеокассете? (Скорее всего, как я понимаю, не милый детскому глазу мультфильм «Белоснежка и семь гномов»!) 3) Какое отношение ко всему этому имеет ГРУ?
Мои невинные вопросы привели в беспокойство генерала безопасности. Он стал озираться по сторонам, словно вражеские лазутчики ползали близ забора. Никого не было, кроме умиротворенного огурцами Тузика, мирно дремавшего на весенней балде[6].
Убедившись, что нас никто не подслушивает, мой друг принялся отвечать на вопросы. Первое — документ есть не что иное, как список секретных сотрудников КГБ в период расцвета этой службы. В нем содержится более двух тысяч видных общественных, политических, предпринимательских фигур новой России, которые давали подписку о добровольном сотрудничестве с органами. В списке, если выражаться высоким, современным штилем, имена многих достойных представителей сегодняшнего российского истеблишмента, мать их разэдак, клятых стукачей. То есть, если верить документу, весь этот новый, ё’… уклад сформирован в значительной степени из «номенклатуры» Пятого управления Конторы. Кстати, гомосексуально-агентурная линия красной нитью проходит через весь список. Чуть ли не каждый третий замечен в противоестественной слабости.
Второе: на видеокассете запись одной веселой вечеринки — мальчишника. Там, по утверждению господина Ш., имеется несколько нежелательных для чужого глаза сценок, показывающих высокопоставленную чиновничью и политическую братию в неожиданных позах. В рабоче-крестьянских — рачком-с! Мелкие, невинные шалости, которые, к сожалению, могут быть неверно истолкованы недобросовестными людьми.
Третье — ГРУ имеет к этому делу самое непосредственное отношение. Председатель КГБ от большого ума передал оригинал документа своему приятелю генералу Дусеву, одному из руководителей Главной военной разведки. Тот по душевной простоте и по большой пьяной лавочке притарабанил документ в гостеприимный дом господина Ш., чтобы развлечь светское общество. Развлечь-то он развлек. Да поутру позабыл свой портфель, уехав в Генштаб служить родине. И вот эта бумажная бомба вдруг исчезла. Дело принимает весьма неприятный оборот для всех участников. Во всех смертных грехах подозревают максималиста Рафаэля, который, как выясняется, уже давно хотел нагадить отчиму в карман чиновничьего сюртука. И, воспользовавшись удачным случаем, сей байстрюк совершил акт возмездия.
— А почему он? — удивился я. — Это мог быть кто угодно. Охрана, прислуга, жена, водопроводчик или там печник.
— Издеваешься, Алекс? — обиделся Орешко. — Какой, к такой-то матери, печник? Если в доме центральное отопление.
— Извини. С печником вышел перебор, это правда, — признал я.
— И потом, мы всех проверили, — заметил генерал. — У всех алиби. Даже у печника, несуществующщщ… тьфу ты!.. щщщего!
Я понял, что определенная работа была проведена, но не принесла желаемых результатов. Службы привыкли иметь дело с людьми, действующими по стандарту. А королева[7] по имени Рафаэль ведет себя так, как ей заблагорассудится. Новая генерация требует новых оперативных подходов.