Зоя. Право, не знаю, постараюсь. У вас так хорошо, что, вероятно, приду, если дома только не задержат. На наших улицах, среди камня, даже весны как-то незаметно – вы бы так не могли жить, Николай Андреич?
Мацнев. Не мог бы, Зоенька. Я первобытный человек: на краю города еще могу, около города еще помещаюсь, а в самую вашу гущу залезть – сдохну.
Надя. Папа ни за что не стал бы жить в городе, если бы не служба. Ну, надо идти, Зоечка! До свидания, мама.
Целуется с матерью, Зоя прощается, уходят.
Александра Петровна. У них свой дом на Дворянской и тоже сад, Надя говорит. Вот странно, Коля: семь они лет вместе учатся и как будто друг друга не замечали, а этот год водой их не разольешь! Мне она тоже нравится, воспитанная девочка, но чтобы так влюбиться в нее, как наша Надя…
Мацнев. Куда ты, Саша? Посиди, поговори.
Александра Петровна. Да некогда мне, Колечка, насчет ужина надо еще распорядиться, ведь мы сейчас идем с тетей… (Выглядывает в окно.) А и правда, как хорошо пахнет! – ракита эта, что ли? Хорошо!
Мацнев. Сядь. Ракита. А ты видала, какие у нас завязи на сирени?
Александра Петровна. Ну, рано еще!
Мацнев. А ты посмотри-ка, Саша, взгляни-ка: Мишка Додончик начал крышу перекрывать, да так и не кончил: теперь Пасху так простоит.
Александра Петровна. Да и то! Вот пьяница! – Надо идти мне, Коля, кажется, к Первому Евангелию звонили уж.
Мацнев. Поспеешь, Саша, а на будущий год я решил: бросаю банк – и в деревню. Мне Иван Акимыч говорил: есть тут одно именьице десятин семьдесят, но пречудесное… Вот бы! Саша!
Александра Петровна. А дом?
Мацнев. Продам, конечно.
Александра Петровна. Жалко будет, Коля, привыкла я!
Мацнев. Там я еще лучше устрою. А тут что нам делать одним? Всеволод в Москве, Надя осенью туда же, ну, а Ваську у дяди устроим…
Александра Петровна. Это верно: Петр с удовольствием его возьмет. А на лето к нам. Да и те приедут, старшие – им тоже будет хорошо.
Мацнев. Саша, а тишина-то какая, а ширь-то какая. Хорошо у нас, а все город, а там вот теперь, когда солнце заходит… Или пойти по меже среди зеленей… Тесно тут!
Александра Петровна. И не говори – а я разве не отдохнула бы? Вот теперь Пасха, гости, голову потеряешь. Марфа-то наша и куличей поставить сама не умеет… Ты говоришь: сирень, а я и в сад-то сегодня зайти не могла, все некогда!
Мацнев. А ты все-таки зайди. – А хорошо бы еще на свете пожить, Саша! Годков так бы тысячу!
Александра Петровна. Куда нам столько! – Слышишь: опять у Михаила Архангела звонят. Надо идти.
Молчание. Оба задумались.
Коля!
Мацнев. Что?
Александра Петровна. Что-то, мне кажется, лицо у тебя почернело последнюю неделю? Может быть, это только от воздуха, а я все-таки боюсь.
Мацнев. Волка бояться, в лес не ходить. (Вздыхает.) Эхма, кабы денег тьма: купил бы собачку и весь день брехал бы на нее!
Заметно смеркается. Входит тетя Настя.
Тетя. Саша, ты что же это? Я тебя по всему дому ищу, а она расселась! Одевайся, матушка, пора, для тебя поп на бис петь не станет!
Александра Петровна. Да вот этот заговорил. Сейчас!
Мацнев. Да куда вы, стрекозы! Успеете еще. Настя, а скажи-ка про Всеволода: хорош? Видала, как девицы на него посматривают? Что ж, язва, молчишь!
Тетя. Герой!
Мацнев. А я уж и не герой?
Тетя (подходя ближе и кладя руки в бока). Ты, Коля, – я прямо это скажу – в его года такой был, что все от тебя с ума сходили!
Мацнев. В воду бросались – сколько тогда утонуло, я помню!
Тетя. В воду не бросались, а по бережку ходили. Вот она тебя не знала, а ведь все это на моих глазах, Николай Андреевич, было!
Мацнев (посмеиваясь). Всю жизнь за мной шпионишь: дал Бог сестру!
Тетя. Бог, а то кто же? Это мужа иногда или жену черт дает, а сестру всегда Бог. Моего Сергея Марковича черти у всех на глазах ко мне привели, только я одна не замечала. Говорит, бывало, покойничек, напившись: что это, Настя, все черти около нас вьются, а мне и невдомек, что это сваты наши… тьфу, тьфу, согрешила! Если бы ты, Коля, пораньше пить бросил, да не прожигал бы жизнь, как солому, да не…
Мацнев. Поехала! Ты с горы-то осаживай. Полегче!
Тетя. И поеду! Она тебя не знала…
Александра Петровна. Да что ты, Настя, в самом деле: как это я его не знаю?