— Если хотите благополучно жениться на моей сестре, то ради её и своего блага — не ухаживайте за ней открыто.
— Вы сами предложили её мне в жены, а теперь угрожаете? — неправильно истолковал его предупреждение Александр.
Седрик понял, что в данном случае самым правильным сказать ему хотя бы частичную правду:
— У Боадикеи есть поклонник, о котором она не знает. Этот поклонник очень высокопоставлен и ревнив. Если он узнает о ваших ухаживаниях до помолвки — добром это не кончится.
Герцог собрался возразить, но Седрик поднял вверх руку, останавливая его и призывая дослушать:
— У него больше власти, чем у вас. Он вас попросту уничтожит. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
Патио смерил его подозрительным взглядом, но ничего не сказал, потому, что вернулась Боадикея с Лапочкой. Присев в вежливом поклоне, она сказала:
— Это был восхитительный вечер, надеюсь, увидеть вас на балу.
— Я тоже давно не проводил время так хорошо, — галантно поцеловал ей руку Александр. — До встречи.
Когда Седрик и Боадикея вернулись во дворец, у девушки было такое мечтательно-глуповатое выражение лица, какое может быть только у влюбленных людей. Даже если бы брат попросил, она вряд ли смогла бы его спрятать. С одной стороны, Седрик был рад, что все так получилось. Теперь он, по крайней мере, мог быть уверен, что Боадикея сможет быть счастлива с герцогом Патио. С другой стороны, все произошло слишком сумбурно, у него не получается это контролировать. И если Закери узнает, что Боадикея встретила свою первую любовь, и это не он, то закончиться все может весьма и весьма грустно.
По пути во временные покои Боадикеи, им встретился Лиам. Он заметил изменения в сестре, но ничего не спросил прямо, просто вопросительно посмотрел на брата. Тот вместо ответа изобразил бьющееся сердце.
— Боадикея, родная, когда за тобой зайти? — пряча улыбку спросил Лиам.
— Зайти? — будто очнулась от сна девушка.
— Бал и все такое, — пространно повертел пальцем вокруг себя он в ответ, и не сдержал улыбку, когда сестра, вчера нывшая по поводу того, что у неё слишком много одежды и все такое неудобное, и зачем ей столько , сегодня испуганно воскликнула:
— Бал! Мне же совершенно нечего одеть! Я буду выглядеть как пугало...
Седрик закашлялся, маскируя смех, а Лиам взял сестру под руку и повел по направлению к покоям:
— Сейчас что-нибудь подберем. Так как, говоришь, его зовут?
— О! Я даже имя его не спросила... — огорченно воскликнула Боадикея.
Лиам тихо рассмеялся.
Седрик проводил взглядом свернувших за угол брата и сестру, а затем поспешил по своим делам. Сегодня вечером у него до бала назначена встреча, на которую нужно отправляться инкогнито и в обстановке строжайшей секретности.
*****
Закери появился на балу к девяти. Практически сразу после него появился и реайд-син Уисдом Тизон. Император был одет в одежду простого покроя, но из очень дорогих тканей. При этом он держался так просто и естественно, будто банный халат одел. Закери, же приоделся по случаю. И сейчас чувствовал себя рядом с новоприбывшим императором, едва ли не клоуном расфуфыренным. Но, как того и требовал статус — виду не подавал.
Как почетного гостя императора Тизона усадили по правую руку от Закери. По левую руку сидел Оскар. Как советник не старался создать хотя бы видимость дружественной атмосферы, разговор между двумя монархами не клеился. Закери никогда не думал о короне, поэтому никогда не прислушивался к тому, о чем отец говорит с другими правителями. Уисдома он видит впервые в жизни и ума не мог приложить, какие у них могут быть общие темы для обсуждения.
Но одна все-таки нашлась. В какой-то момент император Тизон не очень вежливо перебил что-то рассказывающего Оскара:
— Принцесса Маргарита почтит нас своим присутствием?
— Нет, — после некоторой паузы ответил Закери. — Моя сестра редко посещает балы.
Уисдом встал:
— Что ж, тогда и я откланяюсь. Я так и не успел отдохнуть с дороги, а завтра мне потребуется ясность мысли.
Закери решил поступить в излюбленной манере своего отца и спросил в лоб:
— То есть ради Маргариты вы согласны были посетить этот праздник, а для всех остальных вы слишком устали?
Император усмехнулся краешком губ, но ответил вежливое:
— Доброй ночи.
Закери такого ответа показалось недостаточно:
— Чем же она так хороша?
— Вам не понять, — отмахнулся Уисдом.