К сожалению, сама она до него не дотягивала ни ростом, ни фигурой, ни внешностью. Боадикея ненавидела свои голубые глаза и мечтала о карих. И губы у неё не настолько полные, как у Маргариты. И волосы слишком темные и кучерявые. А красавицы принцессы они прямые и похожи на шелк.
О, да. Боадикея ненавидела свою внешность, так как считала её посредственной. Что бы там не говорили Седрик, Лиам и слуги в Охотничьем домике.
— Боадикея, поздоровайся, — вырвал её из раздумий несносный сегодня Лиам. — Это его величество король Закери Абиатти и его советник Оскар Фальче.
Девушка тут же присела в почтительном реверансе. Хоть она и была знакома с Закери с детства, так как он был дружен с Лиамом, но о манерах не забывал. И уж точно не хотела позорить свою семью.
— Да ладно, к чему, такие церемонии, — обаятельно улыбнулся Закери. — Мы ведь давно знакомы и часто будем видеться при дворе. Я не запрещал Лиаму и Седрику обращаться ко мне по имени без титулов и условностей. И тебе не стану.
Закери подошел к Боадикее и, взяв её руку в свою, поцеловал. Возможно, он делал это немного медленнее, чем велит традиция. Но ничего не мог с этим поделать.
Боадикея очаровательно покраснела, вызвав его улыбку.
— Первый советник короля, Оскар Фальче, — поспешил сменить играющего в гляделки молодого короля старый верный пес. Он повторил действия своего правителя, точно также задержавшись с поцелуем немного дольше положенного, чтобы девушка не думала, что это что-то из ряда вон выходящее. Хотя... при её-то внешности, скорее всего почти все мужчины, с которыми она будет общаться, будут позволять себе подобную вольность. Хоть и не долго. Закери не сможет долго скрывать свои чувства. Поэтому нужно как можно скорее уложить девчонку ему в постель, пусть отведет душу и начнет уже думать теми мозгами, которыми нужно. Для этого необходимо избавиться от Лиама и Седрика.
— Очень приятно, — девушка присела в почтительном реверансе.
— Я думаю, хватит с Боадикеи на сегодня знакомств, — подошел к сестре сзади Седрик и покровительственно положил руки на плечи. — Тем более что до ужина её ещё ждет поездка в город. Завтра прибывает правитель Стеркаосты, хочу, чтобы она поприсутствовала и на официальной встрече и на последующем приеме.
— Тогда до вечера, — поклонился Закери и повернулся, чтобы уйти, но тут Боадикея спросила:
— А куда мне поселить Лапочку? Их с моей горничной Мартой привезет вечером кучер.
— Лапочку? — удивленно переспросила Беатрис. — Это какая-то служанка?
На её вопрос нехотя ответил Лиам:
— Это её домашняя зверушка.
— А-а-а! — как ей показалось, поняла, что имел в виду сын, Беатрис. — Так пусть с ней и живет.
Седрик закатил глаза и ничего не ответил матери. Вместо этого он повернулся к сестре и сказал:
— Мы найдем для него покои рядом с садом.
— Но он должен быть со мной! Лапочка никого не слушается кроме меня! — настаивала Боадикея.
Беатрис закатила глаза и, подойдя к дочери, больно схватила за плечо и повернула к себе:
— Что это за манеры?
— Но... — попыталась объяснить матери Боадикея, но та не слушала.
— Ведешь себя как капризный избалованный ребенок!
— Но...
— Ты немедленно извинишься за свое поведение, извинишься за неудобства, которые доставляешь другим и уйдешь в свои покои...
— Ваше величество, — ледяным тоном осадил её Закери, лишь на мгновенье опередив Седрика. — Вы слишком строги. Леди Боадикея не причиняет никому неудобств, и она совершенно права насчет своего питомца. Оскар, распорядитесь насчет покоев для айро.
Он ещё раз чинно поклонился, прощаясь, и уже собрался уйти. Но тут его взгляд остановился на Боадикее. Девушка смотрела на него, как на своего персонального героя. Какой мужчина устоял бы, увидев полный восхищения взгляд любимой женщины? Вот и Закери не смог. Наплевав на Оскара, на мнение окружающих и на её братьев, он подошел к Боадикее, взял её руку поцеловал и сказал:
— Вы даже не представляете, как вам тут рады.
Глава 6
Глава 6
Когда Боадикее прислали приглашение во дворец, она и не думала, что первые два дня будут настолько полны впечатлений. Лиам действительно свозил её за покупками. Он не только купил ей каждое понравившееся платье и туфли, но и купил многое сверх того: украшения, красивые заколки, веера и прочее. В какой-то момент брат так вошел в азарт, что сам начал таскать ей платья на примерку, комментируя, с каким туфлями оно будет смотреться, и куда сестра сможет его одеть.
Когда уставшие, но довольные жизнью Лиам и Боадикея вышли из последнего салона, на дворе уже был глубокий вечер. К ужину во дворце они опоздали, но особой печали по этому поводу никто из них не ощущал.
Они как раз смотрели на то, как слуги загружают покупки в карету, когда Лиам вдруг повернулся к сестре:
— Знаешь что? А пошли, перекусим, пока они тут управятся.
— Но куда мы пойдем в такое время? — недоверчиво спросила Боадикея.
— Тут неподалеку есть прекрасная кондитерская, которая работает, если мне не изменяет память, до девяти. Съедим по паре пироженных.
Даже в сумерках было видно, как от радости заблестели глаза у Боадикеи.
— Лиам, ты купил мне столько платьев и всего другого, а теперь ещё и мой ужин будет состоять только из сладкого, — девушка бросилась обнимать брата. — Я тебя обожаю!!!
Лиам отдал распоряжение дождаться их, и повел сестру в место, которое ему показала одна из его последних любовниц. В первый раз увидев это место, он сразу подумал, что ей здесь понравится. Хоть Боадикеяи мало где бывала, но её было тяжело чем-то по-настоящему удивить. Она оставалась равнодушной к украшениям, техническим новшествам, романтическим балладам, архитектурным шедеврам и прочим вещам, которыми восхищается современное общество. Зато её приводило в восторг все необычное. У неё даже домашний зверь и тот айро. Лиам подозревал, что его сестра немного сумасшедшая. Но она как никто умела разбавить каждодневную обыденность, она приносила с собой тепло и свежесть. Не в смысле свежий воздух. А в смысле новизну. За это братья её и любили.
А кондитерская, про которую он так неожиданно вспомнил, будто создавалась для того, чтобы заинтересовать его сестру. Снаружи это было ничем не примечательное серое помещение. Но внутри оно причудливым образом было украшено мозаикой цветного стекла и зеркальной мозаики. Тени от цветных стекол, изображали на стенах и на полу разные фигуры. Время от времени мозаики приходили в движение, с помощью сложного механизма, спрятанного за ними, и фигуры будто оживали, меняя свое положение в пространстве.
Напитки и пироженное подавали не в фарфоровой посуде, а в стеклянной, изготовленной под заказ. Каким-то образом стеклодувам удалось вплавить туда веточки листьев, цветы и даже бабочек. И даже столы и стулья в этом месте были необычными. Вместо деревянное мебели, посетителям предлагали присесть на пни и пониже и поменьше, а огромные, просто необъятные пни были вместо столов.
Как и предвидел Лиам, Боадикея была просто в восторге. Забыв о пироженных, девушка носилась от одного витража к другому. А когда увидела, как двигаются фиуры, её восхищению просто не было предела. Но самым большим восторгом за вечер стали именно тарелки. Она жевала пироженные и постоянно давилась ими, потому, что выдвигала различные теории того, как животные попали в стекло, от вполне разумных, до абсолютно абсурдных.