Но все оказалось куда хуже.
— Сам удивился, — ответил Закери. — Но это хорошо. Лишних союзников быть не может.
Он отложил документы и напустил на себя серьезный вид:
— Седрик, я хотел поговорить с тобой о порте Мацуи.
Седрик мысленно вздохнул с облегчением. В порте находится сильный блок из ополченцев. Но они пока никак не идут на контакт ни с Леброном, ни с ним. А значит, Закери ничего не знает про работу с ополченцами.
— Я не против, — кивнул Седрик. — О чем именно ты хочешь поговорить?
Закери кратко пересказал ему разговор с Оскаром: про то, что наместников убивают, про то, что никак не получается справиться с подпольем, про то, что всех, кого можно было из доверенных лиц уже отправили туда и сейчас.
— Так, — внимательно выслушал его Седрик и спросил, все ещё не очень понимая, при чем тут он: — Так ты хочешь, чтобы я помог выбрать нового наместника?
Закери усмехнулся, так, словно чего-то подобного он и ждал, а затем ответил:
— Нет, мой дорогой брат. Я хочу, чтобы новым наместником стал ты.
Седрик долго жил при дворе и, как ему казалось, научился носить маску невозмутимости. Но это предложение показало ему, что нет. У молодого человека непроизвольно поползли брови вверх.
— Как это… наместником… — не мог до конца осознать слова своего брата и короля он. — Ты шутишь?
Закери улыбнулся, но тут же принял серьезный вид:
— Увы — нет. Я рассмотрел все за и против и решил, что кандидатуры лучше тебя нет. Ты умен, образован и сможешь справиться с управлением портом. Подполье не станет тебя трогать — ведь ты не рядовой наместник, а принц королевской крови. Кроме того, как мне докладывали — твоя фаворитка родом из Мацуи. Думаю, она с радостью поможет тебе там освоиться.
Во время этой речи Седрик успел взять себя в руки и быстро проанализировать ситуацию. Закери его отсылает, чтобы очистить себе дорогу. Лиам уезжает в Гатриду. Боадикея останется беззащитной. Её нужно выдать замуж так быстро, как только можно, или отправить с Лиамом в Гатриду. Кроме того, необходимо будет в срочном порядке перекраивать планы с восстанием. Что делать с Леброном? Придется оставить его здесь. Кто-то должен руководить подготовкой и сбором рекрутов. Как же не вовремя появился Закери с его предложением.
— Сколько у меня времени? — напряженно спросил Седрик.
На этот вопрос Закери ответил не без удовольствия:
— У тебя будет время на подготовку. Уедешь после совершеннолетия сестры. Так же, как и Лиам.
Седрику хотелось выть. Этого слишком мало. Но вместо этого он встал и крепко пожал Закери руку, улыбнувшись:
— Спасибо за это назначение. Я знаю, как значима эта должность и для меня очень ценно, что ты доверил её мне.
Ценою огромных усилий Седрик смог скрыть злорадство и удовлетворение при виде того, как удивленно вытянулось лицо молодого короля.
— Не за что, — немного растерянно ответил он, и прежде, чем Закери успел хоть что-то сказать, Седрик ещё раз поблагодарил его и поспешил откланяться:
— Пойду, обрадую Елизавету. Она давно хотела вернуться домой.
— Да, конечно, — рассеяно кивнул вслед уходящему брату Закери. Поведение брата казалось как минимум странным. Привычно хотелось спросить у Оскара, что делать. Но идти к этому старому интригану нельзя.
Закери решил, что пока пустит это дело на самотек и посмотрит, что из этого получится.
Глава 10
Женевьева Абиатти сидела в своих покоях и пыталась читать книгу. Получалось скверно. Мысли девушки то и дело возвращались к тайне, которую ей приходилось тщательно хранить ото всех вот уже несколько недель. Все тревоги и переживания одной из самых красивых женщин Малероссы касались того, как скрыть этот секрет, и как дальше с ним поступить.
В конце концов, девушка сдалась. Она заправила выбившийся из прически локон, отложила книгу и решила спуститься в сад погулять. Собственная комната сейчас казалась ей тесной и душной. В последние дни даже стены давили на неё.
Раньше Женевьева нередко гуляла в саду и находила в это утешение.
Может, сегодня прогулка поможет ей набраться смелости для того, чтобы поговорить со своим возлюбленным Дайоном. Блистательный граф Киприан, один из самых молодых дворцовых распорядителей в истории Малероссы. Уж он точно придумает, что делать.
Женевьева успела переодеть туфли для прогулки в саду, когда принесли записку от Закери. Впервые после своего восхождения на трон, брат желал видеть её у себя в кабинете для очень важного разговора.
Принцесса прочитала записку, села на небольшой пуфик и молча уставилась в пространство перед собой. Так она и просидела несколько минут, просто глядя перед собой, пока личная горничная не привела её в чувство.
В голове проносилось море мыслей. Что если брат знает про неё и Дайона? Что если её сошлют в монастырь? Что теперь будет с Дайоном? А что если Закери узнает об остальном?
И где-то, очень глубоко тлела надежда, что Закери поймет и простит свою сестру-близняшку. Ведь были же они когда-то очень близки! Близнецы до шести лет жили в одной комнате и воспитывались вместе. У них были одни наставники, гувернантки и игрушки, одни интересы и вкусы, одна жизнь на двоих. Затем Закери переселили и начали учить владеть мечом, военному искусству тактике, стратегии и прочему. А Женевьеву научили читать и писать на нескольких языках, этикету, вышивке и оставили в покое. В буквальном смысле.
Про девушку все забыли. Она не наследница трона и не нуждалась в усиленной опеке и обучении, как Маргарита. Женевьева также не нуждалась в защите от поклонников мужского пола, ведь каждая, даже случайно пробегающая дворняжка знала, что её в десятилетнем возрасте обручили с королем Стеркаосты. Поэтому ухаживать за ней бессмысленно. А потом началось. Признание внебрачных детей, которое несколько лет обсуждали во всех уголках обитаемого мира. Мыслимое ли дело? Король признал своего бастарда и если бы тот был на несколько лет старше, то первый брак короля могли бы признать недействительным, а порядок престолонаследования изменился бы! Случись такое, и бастарды в разных странах могли бы начать требовать своего признания и включения в завещание. Одно время все абсолютно серьезно опасались, что Лиам попробует узурпировать трон. Ведь Дьюэйн не дееспособен, Маргарита, несмотря на все свои достоинства всего лишь женщина, а Лиам и Закери — одногодки. Значит, сын последней жены Эгберта Абиатти вполне мог заявить права на трон, даже не смотря на то, что он всего лишь пасынок, а не родной сын. Ведь покойный король усыновил его, а значит, практически уравнял в правах с остальными своими детьми. А учитывая, что его мать Беатрис, опасения выглядели более чем реально.
На фоне таких драматичных поворотов судьбы Малероссы, до судьбы Женевьевы Абиатти, в которой ничего драматичного не происходило, никому при дворе не было дела. Кроме главного распорядителя, старше неё само почти на восемь лет. Между ними не вспыхнула мгновенная страсть, и девушка не потеряла голову. Она даже не замечала графа до определенного момента. Но в семнадцать лет Женевьева таки заметила высокого, широкоплечего графа с орлиным профилем и такими острыми скулами, что кажется, коснешься и порезаться можно. Девушка начала осторожно расспрашивать подруг: что они про него знают, откуда родом и так дальше. И ей тут же рассказали про него много. Оказалось, граф Киприан — один из наиболее завидных женихов при дворе. Происходит из очень старого рода, богат, и имеет одну из наиболее почетных должностей при дворе — распорядителя. Ведь именно он решает, кто и где будет сидеть или стоять, и кого вообще можно допускать на те, или иные мероприятия. И так как это является значительным показателем статуса для придворного, то с распорядителем никто не ссорится, и даже более того, ищут его расположения с помощью подарков и взяток.
Граф Киприан блестяще справлялся со своими обязанностями. Поэтому был обласкан королевской милостью.
В этого мужчину Женевьева влюбилась заочно. Просто слушая о нем рассказы. Затем представился случай познакомиться с ним поближе. На ежегодном маскараде. Дайон не знал, что девушка, с которой он танцевал весь вечер — принцесса. Когда в полночь все сняли маски, граф очень удивлен и поспешил откланяться.