— В таком случае эта штука остановит ее, — сказал я, указывая на снимок. — Не будет ни больших денег, ни плавательного бассейна с подсветом, ни платиновой норки, ни имени в неоновых огнях — ничего. Все развеется как дым.
Бэллоу презрительно ухмыльнулся.
— Если хотите, я покажу этот снимок в полицейском управлении, — предложил я.
Резко оборвав смех, он насторожился:
— Почему он должен их заинтересовать?
Я встал.
— Думаю, у нас с вами, мистер Бэллоу, не получится сделки. А поскольку вы человек занятой, не буду вам мешать.
Он приподнялся с кушетки и вытянулся во весь свой рост — 188 сантиметров. Это был неплохой экземпляр человеческой породы. Он подошел ко мне. В его карих глазах плясали золотые искорки.
— Покажи мне свои документы, сынок.
Он протянул руку ладонью вверх, и я положил в нее свой бумажник. Просмотрев фотокопию моей лицензии и несколько других документов, он вернул мне бумажник.
— Что произойдет, если вы предъявите этот снимок копам?
— Прежде всего, я свяжу его с тем делом, над которым они сейчас работают — с вчерашним происшествием в отеле «Ван Найз», — и с одной девушкой, которая не пожелала говорить со мной, почему мне и пришлось обратиться к вам.
— Она рассказала мне о вас вчера вечером, — вздохнул Бэллоу.
— Что же она поведала?
— Что частный детектив, некий Марлоу, пытался заставить ее нанять его на том основании, что ее видели в одном отеле поблизости от места, где было совершено убийство.
— А она не сказала, как близко находилась от места убийства? — спросил, я.
— Нет.
— Черта с два, нет.
Бэллоу отошел от меня. Подойдя к высокому цилиндру с тростями, стоявшему в углу, он взял одну из них и стал расхаживать взад и вперед по ковру, опираясь на нее.
Я закурил сигарету и сделал глубокую затяжку.
— Это можно увидеть только в Голливуде, — проворчал я.
Он повернулся ко мне:
— Простите, что?
— Чтобы абсолютно здоровый человек расхаживал по комнате с тросточкой в руке, — ответил я.
— Я заразился этой привычкой от одного продюсера из «МГМ». Очаровательный парень. Во всяком случае, его таким считают.
Бэллоу остановился и направил на меня конец трости.
— Мне совершенно ясно, что вы хотите использовать меня как лестницу, чтобы выкарабкаться из затруднительного положения.
— Это отчасти верно. Но мои неприятности — ничто по сравнению с теми, какие ожидают вашу клиентку, если вы не поможете мне.
Бэллоу постоял в раздумье, потом, отшвырнув трость, подошел к бару и налил что-то в пузатые бокалы. Один он принес мне, а с другим уселся на кушетку.
— Это арманьяк, — сказал он. — Зная меня, вы могли бы понять, насколько я вас ценю. Этот коньяк — большая редкость.
Подняв бокал, он вдохнул запах коньяка и сделал крошечный глоток. Я залпом выпил свою порцию. На вкус жидкость была похожа на хороший французский брэнди.
Бэллоу был шокирован.
— Боже, арманьяк не глотают залпом!
— А я пью так, — ответил я. — Простите. Ваша клиентка, должно быть, предупредила вас также, что мне нужно заткнуть рот?
Он кивнул.
— А она не посоветовала, как это сделать?
— У меня создалось впечатление, будто она не возражает против применения грубой силы. Поэтому я решил попробовать сочетание угрозы и подкупа. На этой улице находится организация, специализирующаяся на защите киноактеров. Но, очевидно, им не удалось вас запугать или сумма подкупа была недостаточной.
— Им очень даже удалось напугать меня, — возразил я. — Настолько, что я чуть не выпалил в них из своего «люгера». Этот юнец с пистолетом в руке разыграл дьявольски убедительную сцену. Что же касается вопроса о деньгах, то все зависит от того, как предложить их мне.
Бэллоу отпил еще глоточек арманьяка и указал на лежащий перед ним снимок.
— Мы остановились на том, что вы говорили о копах. Дальше что?
— Я не думаю, что мы зайдем так далеко. Остановимся на том, почему ваша клиентка предпочла обсудить это дело с вами, а не со своим приятелем. Он приехал к ней сразу же после меня, и у него есть ключ от ее квартиры.
— Вероятно, она просто не хотела говорить с ним об этом.
Бэллоу нахмурился и посмотрел на свой бокал.
— Прекрасно, — заметил я. — Но еще лучше было бы ему не иметь ее ключа.
— Мне бы тоже этого хотелось. Но кинобизнес таков же, как и любой шоу-бизнес. Если бы актеры и актрисы не вели такой интенсивной жизни, если бы в них не играли эмоции, то им нечего было бы воплощать на экране.